"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

лацканами, застегивающийся на три пуговицы выше талии уместнее выглядел бы
утром, впрочем, туфли Петра Александровича были безукоризненно вычищены и
отполированы. И заговорил он пожилым каким-то сухим голосом:

- Вы, друзья, поглупели от счастья. Обустраиваетесь, радуетесь бытовым
мелочам, как дети. Не вчера же повенчались. Рано нам праздновать. Ладно,
Катерина, но ты, Серж, удивляешь меня. Работы невпроворот. Хорошо, сегодня
мы заключили выгодную сделку, что не означает, будто можно неделями сидеть в
ресторане и лакать шампанское. И Павлу Андреевичу говорить не советую.
Раздражите старика, разволнуете. С чего вы взяли, что ему понравится в
дураках ходить? Дал деньги на дом, так и копите, пока дом не сможете
выкупить. Тогда уж признавайтесь. Или долг ему верните. Вы подумали, что
станется, если он сразу деньги потребует, как вы признаетесь? В один миг все
рухнет. Не расхлебать будет. Вы, Катерина Павловна, забыли, что с замужней
дамы спрос другой, привыкли отказа не знать, отец баловал вас, жалел, что
без матери растете. Теперь все, теперь вы не дитя, а сами - хозяйка. Не
простит Павел Андреевич, не войдет в положение. Хотите развлекаться -
развлекайтесь, я вам не судья. А я в мастерскую поеду, работать.

- Так, Петр Александрович, - произнесла Катерина ледяным тоном. - Мы
уже на "вы" перешли. Что же, вы всерьез полагаете, что обед - это
непозволительная роскошь, развлечение одно? Это дома-то! Да, хоть бы и в
ресторане. Поедем, Сережа, к Мильберту, как ты хотел. Шампанское лакать. А
за отца моего, Петр Александрович, не волнуйтесь, с отцом я как-нибудь без
вас разберусь, не ваше это дело.

- Петр, какая муха тебя укусила? Сегодня вторник, забыл, что ли? Мы же
по вторникам и субботам Данилыча с бригадой отпускаем, с самого начала
уговор был. Нам пока не под силу работников каждый день держать. Объемы пока
не те. Еще несколько таких сделок, как сегодня, и можно будет на полную
рабочую неделю переходить. Да, и зря ты за старика решаешь, не подведет
Павел Андреевич, не потребует деньги из дела вынимать. С чего раздражаешься?

Катя услышала слово "вторник" и помертвела. Как могла забыть? Любаша
там, над мастерской, в маленькой комнатке со своим Самсоновым амурничает, а
тут Петя является - здравствуйте, пожалуйста! Ох, нескладно как! Главное, не
пустить Петю в мастерскую, а доругаться с ним - время терпит, завтра
доругается. Ну, тогда уж, держись, Петр Александрович! Вот они, приметы, ну
как тут не поверишь. Катя утром уронила чайную чашку из нового сервиза, на
неделе купленного, все чашки в форме цветка лотоса, синие с золотом, красоты
неземной. Летит чашка на пол, а у Кати в груди закололо от огорчения, жаль
до невозможности, долго-долго летела чашка, упала, покатилась и не
разбилась. Катя обрадовалась, запрыгала, в ладоши захлопала, а Соня и
скажи: - Плохая примета, Катерина Павловна. Посуда на счастье бьется. Коли
не разбилась, дурное что-то случится, не иначе. Тьфу на тебя, Соня,
сглазила.

- Петя, Сережа! - Катя спрятала руки за спину, чтоб не видели, как она
пальцы ломает от злости. - Неужели мы ругаемся! Мы с ума сошли, да? Я все
придумала! Завтра с утра едем в мастерскую все вместе. А сегодня обедаем у