"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

некуда, после некоторых проволочек он вернулся в общину, но тут его
приметили нужные люди, а дело было уже к весне, и пристроили работать на
дорогу: сидеть в камуфляжке и просить милостыню. За лето он заработал кучу
живых денег, столько не пропить. Но самое главное - познакомился с женщиной,
живущей в пригороде, еще не слишком старой, которая захотела забрать Толю к
себе. Он вполне тянул на кормильца - работа на дороге продолжалась и
приносила доход. Обитатели дворницкой пили два дня настоящую водку,
провожали Толю. Сам не пил - посидел вечерок с бывшими друзьями в новом
инвалидном кресле и отбыл по другому адресу, вместе с подругой. Она приехала
за ним позже, чтобы Толя успел проститься с общиной, такая настоящая, в
теплом пуховом платке и хорошем драповом пальто. Лицо румяное, видно, что
пьет лишь по праздникам и только магазинное. Постарше Толи, ну, так кому это
важно. Место в общежитии освободилось. И на пустое это место пришла женщина,
бомжиха Олька. Николай с интересом ждал развития событий, ему казалось, что
трое оставшихся должны передраться, поскандалить из-за дамы, но община жила
мирно, и какое-то время вовсе не давала о себе знать. Эти перемены вряд ли
можно было счесть серьезными.

- Ну, расскажи как очевидец, что же все-таки произошло в семнадцатом
году, - спрашивал Николай. - Как такое вообще могло произойти, в голове не
укладывается.

Любаша шевелила бледными пальцами, словно собирала и распускала
невидимое полотно, беспокойно водила глазами.

- Я не помню. Да ведь я на тот момент уже не была свободна. - Она
избегала слова "умерла", предпочитая эвфемизмы.

- Как можно не помнить. Поворотный момент истории, не хвост собачий.

- Это сейчас он числится поворотным, а тогда был обычный. Ведь вы тоже
помните только личную историю. Семью, друзей, - Любаша чуть покраснела, -
своих подруг. Некоторых.

- Ты ошибаешься. Что спорить, - загорелся Николай, - я тебе докажу.

Он созывал друзей, рассаживал их в мастерской, отставляя один стул и не
позволяя на него садиться никому - для Любы. Это доставило особенное
удовольствие: привлечь Любашу, невидимую другим, пригласить ее на вечеринку
с живыми, поставить ей стул. Люба не шла в комнату, пряталась за шкафом.
Николай сердился, из кухни она ничего не услышит и не увидит, но уговаривать
Любу при гостях не мог, это выглядело бы странно. Делал ей страшные глаза,
кивал головой, но Люба лишь больше забивалась в угол, шептала: - Я все слышу
и так, не беспокойтесь.

- Ты что гримасничаешь? - интересовался некорректный Кирилл, замечая
подмигивания хозяина.

- Давайте уже быстрее выпьем, - не давала отвлечься Нина и выручала
Николая, сама того не желая. - У меня новый тост: со свиданьицем!