"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

- Я все равно осталась с семьей. Конечно, уже несвободная. Катя
догадывалась о моем присутствии, но виду не показывала. Спускаясь сюда,
разговаривала вслух, словно сама с собой, на самом деле, со мной общалась.
Так и жила с ними, пока моя сестра Катя не уехала в семнадцатом со своим
вторым мужем. Она ушла от первого, но это как раз связано с Самсоновым. А
племяннице Катеньке, с которой ты знаком, после гибели мужа, он ведь тоже
красным был, отдали только второй этаж. И я осталась одна. Чужие люди,
жившие здесь, не считаются, я не привыкала к ним.

- А я? Тоже чужой?

- Как же, - Любаша заволновалась, - как чужой, если вы меня видите.

- Про убийство расскажи, или тебе неприятно? - попросил Николай.

Любаша помолчала, затем встала и принялась ходить по маленькой
комнатке, совсем как живая нервничающая женщина. Встала за шторой,
поглядывая из-под ее защиты на улицу. Пожаловалась, что очень хочет чаю и на
улицу хочет. Но чаю, все-таки сильнее, скучает о его вкусе, точно так же,
как Робинзон Крузо тосковал о сыре. И уж никогда не сможет сделать ни
глоточка. Николай решил, что она игнорирует вопрос, как это у Любы частенько
водилось, но нет. Подошла, села на кушетку, отвернулась и принялась тихонько
рассказывать, как впервые появилась в этом доме, о несчастливом своем
свидании с Самсоновым, о том, как Петя, Петр Александрович, отвез ее в
больницу, как приходил следователь Копейкин, как услышала, что Самсонова
убили. Николаю сто раз хотелось переспросить, уточнить подробности, но
боялся спугнуть. Тем временем вечер крался к ночи, оставалось полчаса до
закрытия метро, и Николай собрался ехать домой. Ночевать лучше в нормальной
обстановке. А после обилия информации тем более. Съесть ужин, выпить чаю -
бедная Люба, сколько лет чая не пила - посмотреть телевизор и заснуть в
середине любимого женой сериала. Прежде чем уснуть, Николай пообещал себе,
что обязательно разберется, кто убил Любашиного возлюбленного. В мягкой
постели с женой под боком казалось, что это так же легко, как угадать
преступника в середине детектива.

- Спи, детка, - то ли себе, то ли жене пробормотал Николай.

Наутро город затопила настоящая весна. Сосульки бежали с крыш, обгоняя
друг друга, на дорогах кое-где появились первые голубые лужицы, и ветви
деревьев казались темнее на фоне поблекшей штукатурки домов. В маленьком
дворике у флигеля Николай застал удивительную сцену. На широком пне,
оставшемся от старого тополя сидела молоденькая, как сейчас выяснилось,
бомжиха Олька с пожилой подругой. Олька была топлес, что само по себе
притягивало взгляд. У нее оказалась красивая нежная и неожиданно полная
грудь с синими жилками, бегущими от ключиц к остреньким темным соскам и
хрупкие плечи. Подруга примостилась на том же пне, за спиной Ольки и
расчесывала той длинные волосы, блестевшие на солнце, будто их только что
вымыли хорошим шампунем. Пожилая подруга не спешила снимать толстый красный
пуховик, не жара ведь, но Ольке совсем не было холодно, она прикрыла глаза и
подставила солнцу бледное испитое личико. С голыми плечами и грудью, с