"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

страсти в дворницкой кипели и пенились, как нагретое пиво.

Новоприбывший Юра, мужчина хоть куда с большими финансами на кармане,
полагал, что имеет право на многое, учитывая казенную водку, нарезку и
прочие прелести из прорезавшегося рога изобилия. В день прописки держался
скромно, как и положено новичку, но прошел второй день, и третий - сколько
можно. Иные постояльцы жили в общине не дольше полугода, так что три дня
срок немалый. На этот самый третий день душистого запоя глаза Юры привыкли к
полутьме дворницкой. В полутьме он разглядел Ольку.

Ее глаза мерцали, как язычки двух свечей в дружелюбном окне дома,
поджидающего одинокого путника на пути от семьи в самые глухие дебри
свободы. Тонкие волосы переливались и текли, как ласковый шепот. Бледное
личико сияло, как путеводная звезда, как буква "М" у входа в метро,
отвергающая невнятицу переулков и тупиков. Линялая же куртка и убитые сапоги
в полумраке были попросту незаметны. Чем дольше Юра разглядывал Ольку, тем
более недоумевал, как мог потратить лучшие трезвые годы на жену, толстую
тетеху с кривыми зубами и визгливым голосом. Уход из семьи на глазах
окутывался романтическим флером, прямо-таки обрастал им, как лайка густым
подшерстком в холодную погоду.

Юра потянулся, чтобы схватить чаровницу за что-нибудь, что подвернется
под руку, движения его не отличались точностью, но это было не главное.
Почему-то бородатый бомж, по имени Профессор, не полюбил Юрин душевный порыв
и грубо ударил по руке, дающей казенную водку и колбасу.

- Ты че? - внятно изумился Юра. Изумление было так велико, что он даже
не рассердился. - Ты че? Сами ж говорили - община.

Потянулся решительней, обретя желаемую точность движений, но наткнулся
уже на кулак. Удар в плечо был не сильным, но оскорбительным.

- Видишь ли, милый друг, - объяснил Володя, - Олька - женщина
Профессора, у них верная любовь и крепкая семья, вот уже месяц как. -
Объяснил он несколько короче, более энергично и совсем другими словами, но
смысл был такой.

Юрино возмущение выплеснулось из границ. Пришлось напомнить дорогим
друзьям, что он - единственная опора в общежитии, имеющая твердый доход и
работу, кормилец и поилец новообретенной семьи. Что непорядочно и не
по-родственному три дня трескать водку, обеспеченную его доброй волей, а
после устраивать подобную нелепую сцену с узкособственническими проявлениями
эмоций. Что, не найдя понимания и не встретив должного уважения среди этих
стен, он с легкостью найдет другие, с его-то возможностями.

Олька неуверенно хихикнула, а община крепко задумалась. В прокуренном
чадном помещении думать решительно не получалось, и обитатели удалились на
совещание во дворик, к тому самому пенечку, где Олька недавно расчесывала
волосы, изображая Лорелею. Из соображений безопасности Ольку и Профессора
прихватили с собой, а Юру оставили дома. Олька пошла охотно, Профессор