"Татьяна Алферова. Коломна. Идеальная схема" - читать интересную книгу автора

теории выходило, что существуют некие идеальные тексты, идеи текстов.
Николай блеснул эрудицией и уточнил:

- Как у Платона? Мир идей и прочее, наслышан.

Вадим не дал себя сбить, согласился, что старик что-то понимал в идее и
пространно высказывался по данному вопросу, хотя во многом заблуждался.
Идеальные тексты, в случае анализа - стихи, существуют в неведомом
пространстве цельные и совершенные. И поэты силятся нащупать их и
материализовать, написать то есть. Потому у разных поэтов случаются близкие
стишки, например "Ласточка" у Державина, Фета и Мандельштама. Сходство не в
названии, а в движении образа.

- А еще более яркий пример, - не успокаивался Вадим, - "Тройка"
Некрасова, "На железной дороге" Блока и "An Mariechen" Ходасевича.

Он неутомимо сыпал сравнительными эпитетами, метафорами и прочими
умными словами, но Николай уже не слушал. Собственная мысль, ерзающая
головной болью, начала проявляться и просилась к озвучиванию.

- Я приготовил для тебя историю, - подступил Николай и, пока не
перебили, ударился в скороговорку рассказа. Гибель общины бомжей, пожар от
керосиновой лампы, нечестная драка во дворе, явление Юры, любовь Ольки и
бородатого Профессора, распустившаяся в закопченной каморке, в обратном
порядке живописались за столиком, нагруженным перцовкой и бутербродами, а не
кистями и красками.

Вадим впечатлился. Выпил внеочередную рюмку, не морщась и не вспоминая,
как завтра ему станет плохо. Забыл богатые слова сравнительного анализа и
сказал лишь емкое: - Да уж.

- Это не все, - продолжал Николай. - Выслушай еще историю. Будем
считать, я ее наполовину сочинил, потому как единственная свидетельница,
вернее хранительница событий умерла месяц назад. Моя соседка сверху,
столетняя старуха по имени Катя-маленькая. Представь себе, что произошло
здесь полтораста лет тому.

И поведал о красильной мастерской, о Катерине, муже ее Сергее
Дмитриевиче Колчине, друге семьи Пете Гущине, об убийстве провокатора
Самсонова, следователе Копейкине, о том, как Любаша отравилась. С
подробностями, как очевидец. Вадим лишь крякал, да закусывал квашеной
капустой.

- Тебе бы книжки писать, - только и смог вымолвить.

- Дело не в историях, - оправдался Николай. - Истории лишь иллюстрация.
Ты говорил о существующем в мире идеальном тексте, к которому подступают
разные поэты, ни у кого не получается совпасть с идеалом целиком, на то он и
есть - идеал. Потому новые и новые авторы берут ту же тему. А представь
себе, что на определенной территории, в этом вот дворе, складываются одни и