"Татьяна Алферова. Орландина " - читать интересную книгу автора

Жанны были приготовлены заранее. После обеда, разомлевшие и усталые от еды и
любви, они устроились на диване. Володя положил голову на колени любимой и
попросил слабым голосом: - Рыбка моя, ты не можешь выполнить одну мою
прихоть?
- Ну конечно, милый, любую. А что конкретно я должна сделать? - немедля
отозвалась Жанна сладчайшим тоном.
- Я прежде не говорил тебе, что очень люблю Лермонтова. Мне хотелось бы
послушать, как ты читаешь его вслух. Кажется, я видел у тебя в книжном шкафу
четырехтомник. - Только потому, что плотно прижимался щекой к Жанниным
коленям, Володя почувствовал, как она напряглась.
- А что тебе почитать? Что откроется? - ее тон уже не казался таким
сладким, скорей, слегка испуганным. Неужели, догадалась? Поняла, что он
задумал?
- Почитай мое самое любимое "Нет, я не Байрон, я другой..." - Володя
специально не смотрел на подругу, тем самым как бы давая понять, что его
просьба - обычный милый каприз влюбленного, не более. Да и ее реакция легче
читалась на ощупь щекой, а не бесперспективно пристальным взглядом.
- Давай я тебе лучше почитаю мое любимое, - предложила Жанна, на этот
раз ее колени ходили ходуном чуть ли не в панике.
- Ну, голубка, ты же обещала исполнить мою прихоть. Так-то ты меня
слушаешься? А что потом будет? - Володя дал понять, что начинает сердиться.
Сейчас она сломается, иначе быть не может.
- Милый, очень тебя прошу, это стихотворение навевает на меня такую
тоску, что боюсь испортить тебе все впечатление - проявила неожиданную
настойчивость Жанна.
А Володя чуял добычу и свернуть не мог. Однако Жаннина изворотливость
затягивала разговор вот уж на час, и Володя увязал в ее уговорах, как в
трясине, нежданно возникшей на лесной тропе, на пути преследования.
Безнадежность постепенно овладевала им, словно уходящим в зеленую жижу по
пояс, выше, еще выше. Но в последнем рывке он глотнул воздуха и нащупал
твердую почву: - Прости, шутка перестала быть шуткой. Вопрос принципиальный.
Или ты читаешь мне стихотворение, и мы с завтрашнего же дня будем жить
вместе, хочешь - поженимся, хочешь - так, тебе решать. Или не читаешь, но
тогда я немедленно ухожу. Навсегда.
По Жанниному лицу давно текли слезы, потоки слез, но Володя ничего не
желал замечать. Она сдалась: - Хорошо, если ты настаиваешь. Но позволь мне
читать, повернувшись к тебе спиной, я не могу лицом. Честное слово, -
добавила дрожащими губами, изгибая их дужкой. Володе на миг стало совестно,
но отступать поздно, первый начал. - Хорошо, - милостиво согласился он, -
какая разница. Главное, ты уважила мою волю. - И тотчас сообразил, что
отвернуться-то она отвернется, но там, на стене, висит зеркало, так что при
желании он сможет наблюдать за ней незаметно. Странно, что такая, обычно
проницательная, женщина забыла о собственном зеркале над диваном.
Жанна взяла книгу, давно открытую Володей на избранном стихотворении,
начинающемся словом "Нет", судорожно вздохнула, отвернулась, споткнулась на
первом звуке, сглотнула, справилась с собой, произнесла наконец роковое
слово, при этом голос ее чудным образом изменился и продолжила чтение уже
обычным голосом, постепенно успокаиваясь и почти повернувшись к своему
мучителю. Но Володя успел увидеть за какую-то долю секунды в зеркале то, что
она безуспешно пыталась скрыть. Забыть увиденное - невозможно, изменился не