"Светлана Алексиевич. Зачарованные смертью" - читать интересную книгу автора

Как она умирала, как она не хотела умирать... Ей было пятьдесят девять
лет: удалили одну грудь, через полтора месяца - другую, а она завела себе
молодого любовника. Вызвала нас с сестрой:
- Везите к знахарке... Спасайте!
Она не верила этим бабкам, никому не верила, как нам ее спасать? А ей
хуже-хуже, молодой за ней ухаживает, из-под нее выносит, моет. Она не думала
умирать.
- Но если, - говорит, - умру, все оставлю ему. И квартиру, и телевизор.
Сестра пригрозила:
- Убью, если ему оставишь. Убью!!
Я их мирила, плакала. Молодая мама была красивая...
Повезли мы с сестрой ее к бабке, на руках из машины вынесли. Бабка
помолилась, открыла карты.
- Да? - спрашивает и поднимается из-за стола. - Увозите! Я ее лечить не
буду...
Мать нам крикнула:
- Ступайте, я хочу одна остаться!
А бабка нас не пустила из хаты, на карты смотрит и пересказывает:
- Я ее лечить не буду, потому что она не одного в землю положила. А
недавно, когда еще на ногах была, ходила, в церкви две свечки надломила...
Твою и твою... - Показывает на нас с сестрой.
Мать:
- За здравие детей своих...
Бабка:
- За упокой ты их поставила. Смерти детям просила. Думала, что если их
Богу отдашь, то сама останешься. В заклад.
После этого я боялась сидеть с матерью одна в квартире. Взяла с собой
свою старшую девочку, а мать бесило, когда та просила есть: она умирает, а
кто-то ест, кто-то будет жить. Порезала ножницами новое покрывало на
кровати, скатерть со стола, чтобы никому не осталось, когда ее не будет. Я
водила ее в туалет, выносила, мыла. Она не стеснялась, она на пол, в
постель... чтобы я убирала. Не хотела умирать... Мстила...
Открыли окно... На первом этаже... Сирень пахнет... Она дышит-дышит ею,
не надышится...
- Принеси, - попросила, - веточку.
Я принесла. Она взяла ее в руки, а та в одну минуту засохла, листья
скрутились.
Тогда она ко мне:
- Дай за твою руку подержаться...
А меня та бабка предупредила, что человек, который творил зло, долго
умирает, мучительно. Надо или потолок разбирать, или все окна в доме вынуть,
по-другому душа его не уйдет, из тела не поднимется. А руку давать нельзя,
болезнь перекинется.
- Зачем тебе моя рука?
Она молчит. Притаится.
Она до конца мне не показывала, где ее одежды лежат, в которых
хоронить. Деньги. Я боялась, что ночью она нас с дочкой задушит подушками.
Глаза прикрою, а сама подглядываю: как это душа из нее вылетит? Какая она?
Куда поднимется?
День лежит, два, перестала разговаривать. Я побежала в магазин,