"В.Александровский. Философия морали Им.Канта: Обретение или потеря? " - читать интересную книгу автора

Так что, "необходимость" морального закона не есть необходимость
следствия при наличии действующей причины, но - сущностная необходимость
бытия истинной природы разумного существа (да простят мне здесь избыточность
определений!).
При поверхностном прочтении можно подумать, что Кант говорит о некой
отделённой необходимости, которая могла бы служить "основой обязательности"
свободно находимого правила. То есть, имярек, созерцая и сознавая отделённую
необходимость Космос, к примеру, или Волю Творца), в чувственном мире
признаёт себя связанным законами природы, а в сверхчувственном, как существо
свободное, добровольно обязуется следовать этой необходимости. Ясно, что не
всякая понимаемая человеком отделённая необходимость может побудить его
поступать необходимым образом. И может показаться, что Кант поэтому говорит
об "абсолютной необходимости". Тем самым он как будто придаёт этой
необходимости величественный статус; трансформирует в ценность. На деле Кант
не занимается контрабандой "ценностей", поскольку обязательность правила,
определяющего волю к поступку, создаёт у него не уважение к отделённому
абсолюту, а честная безысходность разума: когда разум, размышляя и перебирая
альтернативы, пришёл к единственно верному выводу, то нет иного выхода,
кроме как поступать согласно с этим выводом. Так что "абсолютность"
необходимости у Канта означает отрешённость её от эмпирически познаваемых
необходимостей.
Указанное Кантом единство свободы и причинности оказывается, впрочем,
чисто номинальным - как приятная для учёного восемнадцатого столетия
возможность теоретически распространить принцип причинности и на сферу
свободы, сделав его, таким образом, универсальным. Но на деле существует
дурное употребление свободы в виде свободного решения подчиниться силам
телесной природы. Кант пишет:
"свободный выбор (Willkьr = произвол) заключает в себе желание,
проистекающее из субъективных причин и поэтому могущее часто противиться
чистому объективному основанию определения, следовательно, нуждающееся как в
моральном принуждении в противодействии практического разума, которое можно
назвать внутренним, но интеллектуальным принуждением".
Итак, разум должен противодействовать желанию. Кажется, здесь
произведена подмена: желание, вместо влечения. Разум противодействует
непосредственному неразумному влечению, - и не только у человека, но у всех
высших животных. Желание же неотъемлемо разумно, поскольку предметы желаний
созданы разумом (пусть даже разумом дурным, безоглядным, фантазирующим,
непрактичным). Хорошо, если я желаю блага другим, справедливости для всех и
т. п.; но что если я желаю, прежде всего, своей выгоды, которую я разумно
исчислил, и, несмотря на вывод разума о справедливости, поступлю по своей
выгоде, вполне разумно, и даже благоразумно? Такой разум Кант считает
нечистым, и если я последую ему, чистый разум будет меня обличать, выступая
в составе совести, и мне будет некомфортно. Возможно. Вот, например: "хочу
убить и считаю имярека достойным смерти ещё не значит причиню смерть". Нужно
ли это понимать так, что чистый разум противостоит здесь нечистому? А может
быть "нечистый" противостоит "нечистому" же? Например, моё представление о
возмездии в соединении с импульсом ненависти противоречит моему
представлению о себе, как о христианине, и т. п.?
По Канту, "чистый разум" это разум, занятый исключительно измышлением
всеобщего законодательства - такой юрист-философ, анахорет и "йог", мало