"Анатолий Алексин. Рассказы" - читать интересную книгу автора

Хоть я лично до звонка не появлялась в прихожей и дверь в очумелом
нетерпении не скребла. Он, однако, не сомневался, что я тоже ждала. "Потому
что и сам торопился!" Тайное все отчетливей для меня становилось явным.

Наедине Виктория его со мною категорически не оставляла. И сперва это
меня устраивало: я уловила, что через Викторию ему сподручней выражать свое
отношение ко мне.
- Как изящно он это делает! - восхищалась моя мудрая мама.
Она тоже присутствовала: либо уж наедине, либо... не имеет значения.
Есть люди, которым покоряются все. По-разному, в разные сроки, но
покоряются. Выражение "любовь с первого взгляда" раньше казалось мне пошлым.
И вдруг перестало казаться. Быть может, оно было преувеличением, но вовсе не
пошлостью.
Маме нравился наш квартет: я и он, она и Виктория. Но, наконец,
нетерпеливой маме придумалось, что тесная стыковка наших квартир не
стыкуется с его деликатностью. И вероятно, сдерживает события. На всякий
случай, профилактически, мама решила его подтолкнуть:
- Дом у нас, хоть и старый, но возрасту совершенно не поддается. Сейчас
уж таких не строят! Особенно же надежны и непроницаемы - для любых звуков -
его стены: в своей квартире никак не узнаешь, что происходит в соседней.
Даже чуткое материнское ухо не слышит. Я, конечно, и не прислушиваюсь, а без
предупреждения не вторгаюсь. - Спохватившись, она доверительно пояснила: -
Когда дочь занята переводами, ее лучше не отвлекать!
Мы с мамой не могли нарадоваться, как искусно он признавался мне в
своем неравнодушии, будто бы признаваясь Виктории:
- Собака очень сближает людей. Если любишь собаку, начинаешь любить и
ее хозяйку.
Не сказал же "хозяина"! В который уж раз...
- Наблюдая за вашей Викторией, понимаешь, что женская красота
преображает дом... И даже жизнь человеческую.
Он не сказал, что собачью. И что на такое способна собачья краса. А
подчеркнул - я ухватила: особенно подчеркнул! - что на это способна
исключительно красота женская. А женщин в квартире было лишь две. Вряд ли он
имел в виду мою маму.
Он захотел как бы подтвердить мои мысли:
- Невозможно противостоять прелести...
И обнял Викторию так, что я снова ей позавидовала.
- Царица ты наша! Царица...
Он не только беседовал с ней по-русски, но и восторгался ею на русский
лад. А глядел на меня! "Невозможно противостоять прелести..." Я привыкла
повторять в уме его фразы. И сразу вспомнила, что в институте профессор
называл меня "милой прелестницей". Даже старик профессор высказывался
"напрямую"! "А он... долго ли еще будет объясняться иносказательно? И
иносказательно действовать? А точнее, бездействовать?" - вопрошала я молча,
не теряя достоинства.
- Недавно я стал вдовцом, - медленно произнес он. Ощутив, наверно,
молчаливое мое напряжение.
И в этом случае деликатность избежала прямолинейности. Не сказал:
"Умерла жена". Отыскал менее резкую фразу. "Сердцу не прикажешь", но словам
приказать можно.