"Анатолий Алексин. Ночной обыск " - читать интересную книгу автора

- Твоя мама простила?
- Кого?
- Твоего отца.
- Почему ты... говоришь об этом?
- Фотографии его и там... и там... и повсюду.
Мама не тронула ни одной отцовской фотографии. Надеялась на его
возвращение?.. Если б отец смог вернуться, он бы не смог уйти. Тезка моей
куклы ("Ах, эта чертова кукла!" - мысленно восклицала я по поводу
ненавистной японской пришелицы с русскими именем), безусловно, околдовала
отца навсегда: иначе бы он к мукам, обрушенным на нас историей в смысле
глобальном, не добавил бы муку, исходившую от истории "личной". Глобальное
значительней личного, но сколько "личных историй" доконали, свели людей на
тот свет!.. Примерно так, хотя другими, конечно, словами, разъясняла я себе
ситуацию.
Мама же, я чувствовала, стремилась от трагедии "частной" отвлечь себя
общей трагедией. Но "частная" прорывалась иногда окаменелой отрешенностью,
задумчивостью, лишенной дум, сосредоточенной лишь на непостижимости одного
факта.
Для иных людей источником радости становятся чужие мучения. Источником,
как говорится, неиссякаемым, потому что неиссякаемы беды людские. И во дворе
у нас поползли слухи об "измене" отца.
Вспомнив чеховский рассказ и перефразировав одну его строчку, мама
сказала:
- Пусть говорят, что изменил мне, - лишь бы не говорили, что он изменил
Отечеству.

Но наступил день, когда мама примчалась домой раньше положенного срока
и прямо с порога голосом, которого я не узнала, выкрикнула:
- Надя... где твое письмо?
Подумав, что ей угрожает "особый" детский дом, Надя спряталась за
кухонный шкаф. И так прижалась к его обшарпанной стенке, точно хотела
вдавить ее внутрь и самой проникнуть туда.
- Не бойся... не о тебе речь... Арестовали Володю! Володю арестовали...
Арестовали Володю... Арестовали Володю!
- Не может быть, - машинально проговорила я... Хотя мысль об опасности,
подкарауливавшей отца, не расставалась со мной. "Пусть бы он десять лет
назад ушел от нас! Пусть бы ни разу не позвонил с тех пор. Пусть бы он
забыл, как меня зовут! - схватившись за что-то попавшееся мне в коридоре, то
ли за стул, то ли за стол, беззвучно бормотала я. - Пусть бы было все, что
угодно... пусть бы было..."
- Я виновата! - голосом, который я продолжала не узнавать, выкрикнула
мама. - Не успела... Передать не успела! Дура... Идиотка... Предательница!
Передать не успела... Где твое письмо, Надя? Где?
Надя слилась с обшарпанной стенкой шкафа. И, боясь обнаружить себя, не
дышала.
- Вот... вот оно...
Я протянула маме письмо, которое Надя утром закончила: "Лучшему другу
детей - Иосифу Виссарионовичу..."

Звонок раздался в два часа ночи. Это был их звонок: он пронзил собой