"Анатолий Алексин. О'кей! " - читать интересную книгу автора

провозгласила Берта Ароновна еще один лозунг, лишенный конкретного смысла.
Вообще, сотрясшись вначале, она затем пришла в обычную норму - и ей стало
казаться, что три с половиной миллиона не такие уж деньги для ее сына. Тетя
вроде даже была виновата, что не оказалась богаче. К тому же, американский
налог на наследство показался Берте Ароновне бесцеремонным и алчным. Однако
вряд ли, конечно, она придавала одному волоску - даже с Зяминой головы! -
большее значение, чем тетиному наследству. Но наследство-то было фактически
у Зямы в руках - и потому можно было провозглашать что угодно!


- В Нью-Йорк ты поедешь один. Потому что тебе одному принадлежит все
наследство, - объявила Берта Ароновна. - Меня в завещании нет - и мне
незачем появляться. Мозолить глаза!
Мозолить глаза было, как считала Берта Ароновна, еще опасней, чем в них
бросаться.
- Но Зяма не владеет английским языком, - напомнил окончательно
расхрабрившийся муж.
- Он не владеет языком, но владеет тремя миллионами!
Фраза тоже была напыщенной, но не вписывалась в суть диалога. За собой
Берта Ароновна не признавала сбоев и оговорок. А если изредка и отступала,
то на прочные, заранее подготовленные позиции.
- Ты полагаешь, я не подумала о переводчике? Это смешно!
На самом деле она забыла.
- Или о переводчице... - проявлял застоявшуюся инициативность Ниел. - У
нас на первом этаже живет Рива.
- Это смешно! - Берта Ароновна часто вспоминала о смехе, вовсе не
собираясь смеяться. - Ты, стало быть, додумался... А я - нет?!
Монополия на озарение и бесспорные мысли принадлежала исключительно ей.
- Я с утра до вечера говорила, что надо изучать английский язык, -
обратилась она к Зяме. - А ты изучал французский... Зачем? Ты ждал
наследство из Франции?
- Из Америки я тоже не ждал.
Это была правда. Но правду о том, что про английский мама ни разу не
заикалась, Зяма произнести не посмел.
Кандидатура же Ривы на роль переводчицы являлась по всем параметрам
идеальной: она была вызывающе некрасива. И это выглядело благородным с ее
стороны. Нелюбимых женщин Берта Ароновна очень любила.
- Она умница! - восклицала Зямина мама. Женский ум, по ее мнению,
магнетическими свойствами не обладал. - И заклинаю: не проявляй, пожалуйста,
самостоятельности. Она же - юрист... Ничего без нее не подписывай!
Зяма давно уяснил, что не проявлять самостоятельности гораздо удобней,
чем ее проявлять.


Встреча в аэропорту имени Кеннеди превзошла все Ривины ожидания.
Вялотекущий по жизни Зяма ничего особенного и не ожидал. Их встретили
адвокат покойной тети и двоюродной бабушки, а также его жена. Оба как бы
прикрывали грудь букетами по-американски неохватной величины. У американцев
все неохватно: автомобили, ресторанные порции и букеты.
- С момента вступления на американскую землю твоим языком буду я! -