"Анатолий Алексин. Дым без огня " - читать интересную книгу автора

- Нельзя разорвать?
- Нельзя... Потому что кое-кто в институте именует такие письма
"письмами трудящихся". Нонсенс, конечно! То есть чепуха... - Александр
Степанович обычно находил синонимы слов, которые внучка могла не понять. --
Под письмами трудящихся надо разуметь только письма людей порядочных. А если
столь уважаемым именем награждать доносы и пасквили... ну, ложь, одним
словом, не кощунство ли это?
Отравленная стрела была нацелена не только в него самого, не только в
Васю, но и в Юлию Александровну... И Катя поняла, что дедушка скоро не
успокоится.
- Одного моего знакомого, директора педучилища, пятый год, как раз
перед самым его днем рождения, атакуют доносами. И что ж? На глазах у всех,
кого он учит и кем руководит, прибывают комиссии. Обвинения в основном не
подтверждаются. Но как же он после этого может воспитывать, обучать? Кто ему
будет верить? Сама процедура почти следственного разбирательства - уже тень
на репутации человека. А она чистая... Незапятнанно чистая! Я ручаюсь за
него, он мой бывший студент.
- "В основном не подтверждаются"? - уловила дотошная Катя. - Немного
он, значит, все-таки виноват?
- Что-нибудь, Катюша, обнаружить можно всегда. Ну, к примеру... Должна
на столе быть одна чернильница, а стоят две. Излишество! Вот тебе и пункт в
заключительном документе... А если подсчитать, сколько народных денег уходит
на комиссии, которые обнаруживают "что-нибудь"?
Катя испугалась, что на поляне, окруженной березами, у которых
гигантский рост не отобрал изящества, дедушка вновь, как поверженный витязь,
раскинется на траве. А Васи-спасителя рядом не было.
- Давай вернемся, - попросила она.
Но Малинин еще не все высказал. Катя поняла, что он должен разрядиться
здесь, в лесу, чтобы протестующая энергия не осталась в нем и, мечась внутри
организма, не задела бы сердце.
- Раньше за оскорбление вызывали к барьеру. На дуэль то есть... --
пояснил Александр Степанович. - "Две пули - больше ничего - вдруг
разрешат судьбу его..." Пальбу устраивать, я уверен, не следует. Но ведь
пасквили даже бессмертных до отчаяния доводили. Нет уж... За нападение на
человека с кастетом или с ложью отвечать надо.
Дедушкины слова были очень похожи на те, которые два года назад при
подобной же ситуации произносил Вася. Катя не могла про себя не отметить
это.
- А вот здесь Вася тебя спасал, - напомнила она.
- Нет, ты подумай... - опять зарядился энергией протеста Александр
Степанович. - Давным-давно была такая история... В одной газете, областной,
кажется, или в ведомственном журнале (до войны это было, и я запамятовал,
где именно!) напечатали разоблачительное письмо. Обвинили человека во всех
смертных грехах. Сначала опубликовали, а потом проверили. Факты не
подтвердились... Не оказалось грехов! Вызвали в редакцию объект нападок...
то есть человека этого, которого обвинили. Чтоб извиниться! А он не пришел.
- Обиделся? - Нет, он умер.
- Как умер?...
- Обыкновенно... Кровоизлияние на почве острых переживаний. И что ты
думаешь? Сотруднику, который вовремя не проверил письмо и оболгал человека,