"Анатолий Алексин. Чехарда " - читать интересную книгу автора

могли мой план не понять, а старшие - не принять.
Средняя группа, как я и предполагал, поняла меня сразу! Хотя план был
рискованный и опасный...
Мама как-то сказала, что ребята в моем возрасте очень смелы, потому что
у них нет опыта и они еще не успели набить себе шишек. Мама очень хочет,
чтобы я учитывал ее опыт, ее ошибки. Но я все больше убеждаюсь в том, что на
ее шишках мне трудно будет чему-нибудь научиться. "И вообще, - рассуждал я,
-- не очень-то получится благородно, если один будет набивать себе синяки, а
другой на этих синяках, на чужом, значит, горе будет учиться!"
И вот наступило то самое воскресенье.
Взрослые собрались в фойе Дома культуры задолго до начала концерта...
Родители и родственники наших хористов были очень возбуждены. Некоторые мамы
целовались и неизвестно с чем поздравляли друг друга.
Пришли и бывшие участники нашего хора. Среди них, как успел сообщить
Дирдом, были и такие, которые очень многого в жизни достигли! Ну, например,
заслуженный артист республики, о котором однажды упоминал Виктор
Макарович... Фамилия его была Наливин. Эту фамилию знали все в нашем городе.
И поэтому, когда Дирдом привел Наливина за кулисы, все очень переполошились.
Только Маргарита Васильевна встретила Наливина хмуро. Он торжественно,
раскинув руки, поплыл ей навстречу. Но она увернулась, еле слышно
пробормотав:
- Здравствуйте, Женя.
И после этого внятно произнесла:
- Уже был первый звонок!
Она, должно быть, боялась, что Наливин отвлечет нас от предстоящего
выступления. "Хочет проявить себя!" - подумал я о Маргарите Васильевне.
Наливин был рыхлым, бесформенным. И было странно, что от его массивного
тела отрывался и как бы журчал в воздухе тонкий женский голос. Когда он
первый раз открыл рот, я даже вздрогнул и огляделся: мне показалось, что
говорил кто-то другой.
- А где же наш бесценный Виктор Макарович? - спросил Наливин. И
развел руки в стороны, готовясь обнять его.
- Он, вероятно, в зале, - скороговоркой сообщил Дирдом. - Сегодня
будет дирижировать Маргарита Васильевна.
- Значит, мы с ним в антракте увидимся? - зажурчал голос Наливина. --
Боюсь только, он опять будет журить меня, как в те невозвратные годы. --
Певец обмерил взглядом свою фигуру. - Молодых влюбленных мне играть уже
трудно: за кресло не спрячешься, с балкона не спрыгнешь!
Он снова обмерил себя осуждающим взглядом.
Я заметил, что есть люди, которые в шутку торопятся сказать о своих
недостатках, опасаясь, что другие сделают это всерьез.
Наливин обращался сразу ко всему нашему хору. Он делал это очень легко:
привык делиться своими переживаниями с огромным залом театра оперы и балета!
- Напоминаю: уже был второй звонок! - деловито проходя мимо,
произнесла Маргарита Васильевна.
- Но третий мы можем и оттянуть. Все в нашей власти! - ответил ей
вдогонку Дирдом.
- Ни в коем случае!... - испуганно зажурчал Наливин. - Из-за меня?!
Если Виктор Макарович узнает... Что же он не пришел за кулисы?
- В антракте увидитесь. В моем кабинете, - услужливой скороговоркой