"Валерий Алексеев. Удача по скрипке" - читать интересную книгу автора

Вижу, глазками она меня так и сверлит, до самого позвоночника проницает.
Набираюсь я наглости и говорю напрямик:
- Шуба мне нужна из соболей, да подороже.
И в кошелку свою лезу, будто бы за деньгами.
- Шубку сделать можем, - отвечает Татьяна Петровна. - Только, сами
понимаете, Зиночка, вещь не дешевая.
Все оборвалось у меня внутри. "Эх, Вавка, - думаю, - вот как ты меня
подвела, помело ты трепучее". Однако отступать некуда.
- Были бы деньги, - говорю грубо, - я бы к вам не пришла.
Совсем разулыбалась Татьяна Петровна, довольна осталась моей прямотой.
А что ж? В таких делах жеманиться нечего.
- Ну а без денег-то как же? - спрашивает с хитрецой в голосе. - Как вы,
Зиночка, это про себя понимаете?
Ну тут я опять напролом: была не была.
- А так и понимаю, что Вавка не богаче меня. Чем я хуже ее? - опрашиваю.
Смотрит она на меня пристально и говорит:
- Вы не хуже ее, не хуже, нет. Интерес вы у меня вызываете. Но и со
своей стороны вы понять должны, что не даром такие дела делаются.
- Это я как раз понимаю, - отвечаю я Татьяне Петровне. - Говорите свои
условия, может, и сойдемся.
Молчит Татьяна Петровна, выжидает. И я жду, глаз с нее не свожу.
- Значит, шубку желаете, - сказал она наконец. - Хорошо ли вы подумали,
Зиночка?
- Ну а что еще вы можете предложить? - спрашиваю.
- А мы вам ничего не предлагаем, - строго отвечает мне Татьяна
Петровна. - Вы ведь сами сюда пришли, добровольно. Что попросите, то и
получите, отказа вам ни в чем не будет. Мелочиться только не следует.
Постояла я, подумала.
- Замуж выйти еще хочу, - говорю неуверенно.
- Ох, упрямая какая! - отвечает Татьяна Петровна и вздыхает. - Не
умеете вы себя слушать, а потом удивляетесь.
Рассердилась я.
- Чего ж мне, по-вашему, надо?
- Я-то знаю, - говорит Татьяна Петровна, - да подсказывать не могу. От
души должно идти, и тогда у нас дело сладится. Ну решайте, да поскорее,
тут ко мне еще одна клиентка двигается.
Оглянулась я - вижу, идет по двору женщина лет сорока, высокая,
статная, лицо белое, длинное, и глаза в пол-лица. Красоты такой
нечеловеческой, что весь двор притих. Спекулянтки галдеть перестали, про
товар свой забыли, смотрят в спину ей, рты разинули. А уж спину она
держит, красавица эта, как по струночке идет, по сторонам не глядит, веки
приспущены. Что там Вавка, замарашка она коммунальная по сравнению с такой
красотой.
Вижу, что-то Татьяна занервничала.
- Вот что, Зиночка, - говорит она мне вполголоса, - разговор наш
интересный мы на этом пока прекратим. Вот вам бланки, карандаш, и
ступайте-ка вы в кафе "Кукурузница". Заполняйте там поаккуратнее да меня
ждите. Через полчаса буду.
Подает мне она две бумаги да шариковый карандаш. Карандаш-то плохой,
весь зубами покусан, а бумаги - как новенькие облигации. Завитушки, листы