"Валерий Алексеев. Удача по скрипке" - читать интересную книгу автора

"Что же это, что же это, как же это со мной, как же это?"
- Ах, Зинуша, - говорит отец, - хорошо мне, Зинуша. Дожил все-таки, и
мы как люди... На скрипке играем. Это ж жизнь! Я теперь поправляться
начну. И в груди облегчение.
Обернулась я - торчит среди белых подушек комариное его лицо: глазки
острые, ротик сморщенный. Стало мне обидно, нехорошо.
- Поправляться начнешь? - говорю я со злобой. - Ты уж пятый месяц так
поправляешься. Сколько крови моей выпил - и все больной. Не идет тебе
впрок моя кровушка.
Ничего не ответил отец. Отвернулся к стене, плечи к ушам подтянул и
лежит неподвижно.
- Что ж ты, сыночка, перестал? - говорю я своему Толику. - Играй,
ненаглядный, играй, никто тебе не мешает.
Смотрит Толик на меня и мотает головой.
- Но хочу, - говорит. И скрипку на подоконник откладывает. Отвернулся,
набычился. - Зачем ты мне деда обидела?
Как услышала я эти слова - прямо вся побелела. Вскочила, ладонью по
столу - хлоп!
- Ах ты дрянь! - говорю. - Как ты смеешь вопросы мне задавать? Ну-ка
живо прощенья проси у матери.
- Нет, сначала ты попроси, - отвечает мне Толик и смотрит на меня
исподлобья.
- У кого? У тебя?
- Нет, у деда. Мне его жалко.
- Ах, тебе его жалко? - Помутилось у меня в голове, подскочила я к
сыну, за плечи его - и давай трясти. - А меня тебе не жалко? Меня, свою
мать, ты хоть раз пожалел? Вы хоть раз меня с дедом спросили, что я в
жизни хорошего видела?
Испугался мой Толик, головенкой мотает, а в глазах ни слезинки, одно
только недоумение. Никогда я его раньше пальцем не трогала.
Тут отец с кровати слез. Подбежал ко мне босиком, в нижнем белье,
прыгает вокруг, за руки меня хватает.
- Зинка, доченька, не надо его! - кричит. - Не бей, отпусти ребенка!
- А, и ты его жалеешь! - шумлю. - Кто же меня-то пожалеет, что всю
жизнь я, как проклятая, с вами мучаюсь?
Силы у отца - на мышиный писк. Повела я плечом - так он на пол и
повалился - сидит на полу, руки тянет ко мне и просит:
- Ради бога, прости нас! Ради бога, прости!
Отпустила я Толика, села за стол, обхватила голову руками и глаза
закрыла.
Господи, думаю, на работу бы поскорей. Выйти бы поскорее на улицу.
Открываю глаза, - стоят они оба передо мной: отец, как лебедь, весь в
белом, и сыночек мой в майке и в трусиках.
- Ну, - отец ему говорит, - проси теперь прощенья у матери. Видишь, как
мы с тобой ее замучили!
- Мамочка, родная, - шепчет мне Толик, - я тебя больше мучить не буду.
Только ты не тряси меня так, пожалуйста!
- Хорошо, сыночек, - отвечаю ему и руку протягиваю - по головке его
погладить. Как шарахнется он от меня, даже стул опрокинул: боится. - Поди,
- говорю, - умойся холодной водой да за скрипку берись. Тренируйся