"Олег Алексеевич Алексеев. Горячие гильзы (Повесть) " - читать интересную книгу автора

только не нашли на поле боя. Пришёл и наш час, мальчишеский. Саша Тимофеев
тащил пулемётную ленту, Саша Михайлов нёс толовые шашки. Мы с Серёгой
бросились к нашей бане, вернулись с санитарной сумкой, гранатой и целой
корзиной патронов.
- Вот это деревня! - ликовал партизанский командир. - Глядишь, и
самолёт подарят, четырёхмоторный!


ВАСИЛИЙ ШИТЫЙ

Партизан становилось всё больше, и всё чаще появлялись каратели.
Немцы были в пятнистых куртках и штанах, в обтянутых маскировочными
сетками шлемах, вооружены автоматами и ручными пулемётами. Каратели
заглядывали в каждый дом, в каждую постройку. Называлось это коротким
словом "облава", и, услышав его, люди тревожно оглядывались...
С самого утра по дороге шли цепью солдаты. Над лесом кружили
перепуганные вороны, то там, то тут поднималась стрельба. Мать собрала в
узел самое необходимое, запретила нам с Серёгой выходить из дома. Спать
легли одетыми, прямо на полу. Уснул я лишь в самом конце ночи, когда
перестали стрелять...
Выбежав поутру на улицу, я удивился неправдоподобной, совсем
довоенной тишине. Немцев нигде не было видно. По просёлку спокойно
разгуливали вороны.
Вдруг я увидел Сашу Тимофеева, который тащил что-то в подоле рубахи.
- Во, смотри сколько набрал... В лесу ещё много!
Из-под рубахи у Саши торчал голый живот, а в подоле звенели гильзы из
жёлтой меди, новенькие, с разноцветными пистонами.
Не раздумывая, я припустил к лесу, нырнул в чащу и вынырнул на берегу
ручья... И попятился в испуге: за елью стоял Митя Огурцов, его правая нога
была по колено забинтована. Ни шапки, ни кожаного пальто на партизане не
было, сапог - один, на левой нераненой ноге. Поблизости, под другой
елиной, под нависшими лапами, будто в шалаше, лежал ещё один раненый. Лицо
его было сплошь забинтовано, на белом, на том месте, где должны были быть
глаза, рдело кровавое пятно. По тяжёлым рукам и рыжей, как корневище ивы,
бороде я сразу узнал нашего местного пастуха Василия Шитого.
- Кто это? - спросил Василий Шитый.
- Свой, - успокоил товарища Митя.
- Немцы в деревне? - В голосе раненого Василия была тревога. - А
партизан не видел?
- Карателей нет. Партизан тоже нет. - Отвечая, я боялся смотреть на
Шитого.
- Вот что, орёл... - Митя движением руки велел мне подойти поближе. -
Никому про нас ни слова. Кроме моей матери. Найди её побыстрее, понял?
- Приходи ночью, - негромко попросил Шитый. - Принеси сети.
...Матрёна собирала в саду опавшие яблоки, укладывала в решето.
Выслушав меня, вскрикнула, выпустила решето из рук, и яблоки раскатились в
разные стороны по траве.
Как и велел Митя, дома я никому не сказал ни слова. Еле-еле дождался
ночи... Шитый был другом моего отца. Отец рассказывал мне, что когда
Василию было лет одиннадцать, его ударила копытом в лицо необъезженная