"Михаил Алексеев. Карюха (Дилогия - 1) " - читать интересную книгу автора

затем повторила опасный этот трюк, словно на "бис", еще раза три кряду.
Опасным он был для меня, поскольку к тому времени не только Майка
осваивалась с новою для нее обстановкой, но и я: подкрадывался к жеребенку
все ближе и ближе, чтобы непременно дотронуться до него рукою. Во дворе было
солнечно по-прежнему, на душе у меня тоже. Мне казалось, что в тот день у
всех людей на свете должно быть так же хорошо на сердце, как у меня. И мне
нестерпимо, до зуда, захотелось поцеловать Карюху и ее сказочно прекрасную
дочь в губы. Благоразумие, однако, взяло верх, способствовало этому и
недвусмысленное поведение Майки, и я отошел от нее на почтительное
расстояние. У Майки копыта крохотные, но они были все-таки лошадиного
происхождения...
Первые несколько часов Майка не отходила от матери ни на шаг. Часто
толкалась длинной мордой под ее брюхо. Овладев одним соском, Майка вроде бы
уж и не видела, что рядом находится другой. Иногда она натыкалась на него
ноздрею, но сосок был сух и излишне упруг, и Майка не захватывала его
языком. Карюха видела, что это непорядок, и поворачивалась так, чтобы
подставить дочери набрякший, чуть поламывающий, ноющий сосок. Наконец молоко
было выцежено и из него. Благодарная Карюха ласково коснулась мордой куцего
хвоста Майки, перекинула тело с правой задней ноги на левую и тихо
задремала.
Майка же приступила к открытию мира. А он был велик и бесконечно
разнообразен. Если бы жеребенок понимал человеческий язык, я охотно
предложил бы ему свои услуги в качестве экскурсовода. Сейчас Майка подняла
голову и смотрела на высокий плетень, где только что устроилось странное
существо, увенчанное розовым гребешком, а под гребешком у него торчало
что-то длинное и горбатое. Существо встряхнулось, выгнуло шею и издало
пронзительно громкий и очень испугавший Майку крик. Мне хотелось успокоить
Майку, сказать ей, что это наш кочет Петька, он хоть и задирист и грозен, но
только для соседских петухов, а жеребенку пугаться его нечего. И свинья,
которая под тем же плетнем выкопала себе канаву и зарылась в ней больше чем
наполовину, также не столь страшна, как могло показаться Майке. Хрюканье ее
не означает угрозы кому бы то ни было, а просто свинье приятно лежать в
прохладе, и урчит она от великого удовольствия - стало быть, пребывает в
самом добром расположении духа. А маленькие серые комочки, копошащиеся у ног
Майки, есть не что иное, как воробышки. Сейчас они выклевывают то, что не
смогло перевариться в Карюхином брюхе, - зернинки овса, проса или ячменя.
Было бы вовсе глупо бояться Их. А Майка пугливо косилась в их сторону,
перебирала тонкими ногами и всхрапывала, прижимаясь поплотнее к матери. И
вот сейчас вздрогнула она понапрасну, поскольку ничего страшного не
произойдет оттого, что неподалеку от Петьки на плетень уселась невесть
откуда взявшаяся сорока. Если кому и надо остерегаться, так это моей матери,
поскольку хитрая стрекотунья определенно нацеливалась на сплетенное из
соломы куриное гнездо, где с минуты на минуту должно раздаться оглушенное
кудахтанье, возвещавшее о том, что снесено яйцо. Сорока - большая охотница
до куриных яиц. На Майку она устремилась плутовским своим зраком постольку,
поскольку еще вчера ничего подобного не видала на нашем подворье, и теперь
подумывала, не усложнит ли это новое существо задуманное ею предприятие.
Меня, который только и мог реально угрожать ей, сорока, судя по всему, не
приметила, поскольку я был прикрыт Карю-хой и ее дочерью. Но не объяснишь же
всего этого Майке, которая дивилась всему и всего боялась. Еще совсем-совсем