"Михаил Алексеев. Карюха (Дилогия - 1) " - читать интересную книгу автора

Дядя Максим, до крайности сконфуженный, вскарабкался на переруб, нашел
в крыше отверстие и пытался определить намерение волков. Но их уже не было.
Зеленые огоньки изредка вспыхивали на большом удалении - волки уходили к
Дальнему переезду, в лес.
- Ушли! - возвестил со своего наблюдательного пункта дядя Максим,
чувствуя, что не сможет спуститься вниз. У великого шутника на время
отнялись ноги и руки, обмякли как-то, будто из них повыдергивали кости.
- Слазь, Андреич, мне с тобой покалякать надоть, - покликал его дед, но
дядя Максим не отозвался. Он покинул переруб только тогда, когда страх у
людей прошел и сменился обычным в подобных обстоятельствах бурным весельем.
Недавно еще перепуганные насмерть, никого не видевшие и ничего не
испытывавшие, кроме этого страха, люди эти теперь хохотали, подтрунивая друг
над другом, старались во всех подробностях воспроизвести то, кто и как вел
себя в момент приближающейся опасности. Постепенно вырисовывалась не столько
драматическая, сколько комическая картина. Дядя Петруха уверял, что
подманивший волков Максим Андреевич, вскарабкавшись на переруб, напустил в
штаны и оросил малость оказавшегося как раз под ним моего отца; тетка Феня,
якобы собравши над головой все свои юбки, ткнулась в мякину, предоставив
волкам лишь заднюю, открытую часть своего тела; бабушка Пиада громко взывала
к святому Егорию, чтобы тот употребил положенную ему власть над волками и
отвратил беду от многочисленных ее чад; дядя Пашка с невероятным проворством
продырявил в соломе нору и вылез оттуда, когда все уже давно успокоились. Он
и вправду оглушительно чихал от набившейся в ноздри половы.
Когда все отсмеялись и разрядились от нервного шока, дед весьма памятно
пообещал:
- Ну вот что, Максим Андреевич, коли еще так пошутишь, отмолочу, и
крепенько. Понял? Ну и хорошо. Ну и добро. - Помолчав, попыхтел,
успокаиваясь, скомандовал напоследок: - А теперь спать. На зорьке за работу.
Лошадей приказано опять вывести из риги. Увели Буланку. Карю-ха
заартачилась, ни за что не хотела выходить на улицу. Дядя Петруха сек ее
чересседельником, жесткой метлой, но Карюха заупрямилась - и ни с места. Зло
прижала уши, таращила огненный в темноте глаз на своего обидчика. Кто-то
догадался, что надо сначала спровадить Ласточку, тогда Карюха сама выйдет.
Она и вышла, но не вдруг: сперва пыталась загородить дорогу Ласточке, даже
кусала ее, отгоняя от раскрытых ворот поглубже в ригу. И лишь когда ей не
удалось это, обиженная, с тяжким, утробным вздохом вышла вслед за дочерью.
В риге спали. Подремывали за ее воротами и лошади. Все, кроме Карюхи.
Только одна она и слышала, как время от времени где-то далеко в лесу, должно
быть, у Кабельного болота, дважды провыла волчица, скликая рыскавшую по
окрестным селениям стаю. Карюха прижималась большим своим теплым телом к
дочери. Она вроде бы знала, что, случись беда, только она одна и сможет
защитить Ласточку.
Никто не слышал в ночи беспокойных вздохов старой Карюхи.

2

Охотники собирались пополудни на Малых лугах, сразу за селом. Туда по
всем улицам и проулкам хлынула ребятня, вооружившаяся кнутами, трещотками,
пионерскими барабанами, старыми ведрами, сторожевыми колотушками и прочими
штуками, способными при ударе о них издавать громкий и по возможности