"Наталья Александрова. Убей меня нежно" - читать интересную книгу автора

сообщить.
Начальник поднял голову. Надежда в который раз удивилась возникшему в
ней чувству неприязни. Ведь вроде ничего плохого он ей не сделал, но голос,
жесты - все раздражает.
- Здравствуйте, Надежда Николаевна, с Мариной я разберусь, а вам
вынужден напомнить, что в восемь пятнадцать вы должны быть не в проходной, а
на рабочем месте, Странно, что за двадцать лет работы на режимном
предприятии вы не привыкли к дисциплине.
Надежда отвернулась и пожала плечами.
Умеет же человек наживать себе врагов!
Она села за стол и задумалась. Работает новый начальник у них всего
несколько месяцев, а уже успел всех против себя настроить. И требования его
вроде бы все справедливые, и в работе соображает, а не только ценные
указания дает, но трудно с ним.
Она, Надежда, характер имеет спокойный, независимый, это все признают,
звезд с неба не хватает, но по своей должности старшего инженера любую
работу может выполнить, за двадцать лет всему тут научилась.
И с работы не летит, сломя голову каждый день, как другие, кто по
магазинам, кто в садик. Отбегалась, слава Богу. Дочка Алена замужем и сама
скоро мамой станет. Так и то у нее с начальником все время конфликты. А
других так прямо трясет от него. Коллектив женский, мужиков всего трое, да и
те ни рыба ни мясо. Прежний начальник умел с ними ладить, жаль, что на
пенсию ушел. А этого назначили неожиданно откуда-то со стороны. В первый же
день вездесущая Полякова принесла все сплетни. Будто бы живет с семьей, но
жена умерла два года назад; обещали ему вроде бы место начальника отдела, но
потом взяли какого-то блатного и помоложе, а этого к нам и сунули. Лет ему
под пятьдесят, пускай спокойно до пенсии дорабатывает. Если все так и есть,
обидно ему, конечно, вот и придирается.
Опять зазвонил телефон. Вот черт, не отвяжутся теперь из отдела кадров!
Она посмотрела за стекло. Начальник разговаривал по городскому телефону. Вид
имеет хмурый, значит, Маринка опять проспала и просит отгул, которых у нее
никогда не бывало. Ни в колхозе, ни на овощебазе ее сроду не увидишь.
Скрипнула дверь кабинета. Начальник стоял на пороге какой-то желтый.
Печень у него, что ли? Тогда не ел бы всякую гадость в нашей столовой, а пил
бы чай на рабочем месте, как все. Он оперся рукой на Надеждин стол и
повернулся лицом ко всем.
- Я сейчас разговаривал с отцом Марины. Она умерла. Уже несколько дней.
Из-за праздников мы не знали...
- А когда похороны? - в полной тишине спросила Полякова.
- Еще не ясно. Там следствие идет.
Он ссутулился и вышел. Все подавленно молчали. Потом мужчины потянулись
на выход покурить, женщины заахали, запричитали. Начались долгие разговоры,
кто Мариночку последний раз когда видел да кто о чем с ней говорил, да ах
какая молодая, девятнадцать лет всего! Прибегали из соседних комнат, все
начиналось заново. Надежда в этих разговорах не участвовала, закрылась
осциллографом, пытаясь работать.
Марину у них не любили за вызывающий вид, модные тряпки, острый язычок.
Та же Полякова вечно шипела: "Скажите, как у нас лаборантка одевается,
с каких это, интересно, денег?"
Марина в ответ не стеснялась высказывать, что она обо всех думает, а в