"Юз Алешковский. Кенгуру" - читать интересную книгу автора

приходило, что он способен на подлянку в джентельменское "очко" по телефону.
Потом его Бася Клемансо подвесил в Токио на шнуре телефонной трубки.
В общем, встань, встань на мое место, Коля, Тридцать шестой - жду.
Орджоникидзе - жду. Семнадцатый съезд - жду. Тридцать седьмой. Озеро Хасан.
Манчжоу-го. Челюскин - жду. Леваневский то ли пропал, то ли слинял - жду.
Крупская. Чкалов. Белофинны... Жду. Берут почти всех, кроме меня. На улице
воронков больше, чем автобусов, и все битком набиты... Следующая - Колыма,
берите, граждане, билеты, через заднюю площадку не выходить. Может, за были
про меня? Может. Кидалла сам подзалетел? Они же друг друга, как пауки,
хавали. Где там подзалетел! Я трое суток на площади Дзержинского стоял и
дождался. Вышел Кидалла из подъезда, посмотрел подозрительно на небо и в
"эмку" плюхнулся. Ромен Роллан. Герберт Уэллс. Как закалялась сталь.
Головокружение от успехов - жду... Кадры решают все - жду. Сталинская
конституция - жду. В общем, вся история советской власти, Коля, прошла через
мой пупок и вышла с другой стороны ржавой иглой с суровой ниткой. Гитлер на
нас напал - жду. Окружение. Севастополь. Киев. Одесса.
Блокада. Чуть Москву не сдали - жду. Покушение на Гитлера - тоже жду.
Второй фронт, суки, не открывают - жду. Израиль образовался. Положение в
биологической науке - жду. Анна Ахматова и Михаил Зощенко - жду. И наконец
случайно дождался своей исторической необходимости. Дождался. Сижу, кнокаю
на Кидаллу, и он:,'. тоже косяка на меня давит, ворочает в мозгах своих
окантованных воспоминаниями.
- Давненько,- вдруг говорит, - не виделись, гражданин Тэдэ. Мне скоро
уж на пенсию уходить. Пора получить с вас должок. Прошу слушать меня
внимательно. Отношения наши дружественные и истинно деловые. Для вас есть
дело. А дело в том, что наши органы через три месяца будут справлять
годовщину Первого Дела. Самого Первого Дела. Дела Номер Один. И к этому дню
у нас не должно быть ни одного Нераскрытого Особо Важного Дела. Ни одного.
Не вздумайте вертухаться. Гоп-стоп, повторяю, не прохезает, Интимные вопросы
есть?
- Сколько, - спрашиваю, - всего у вас нераскрытых особо важных дел и
все ли будем оформлять на меня? Надо ли интегрировать эти дела ввиду того,
что они, естественно, дифферинцированы?
- Нераскрытых дел, - говорит Кидалла, - у нас неограниченное
количество, ибо мы их моделируем сами. Предлагаю штук десять на выбор. Есть
еще интимные вопросы?
- А что будет если я уйду в глухую несознанку и не расколюсь, даже если
вы мне без наркоза начнете дверью органы зажимать? - Этот вопрос твой, -
отвечает Кидалла, - глупый, и отвечать я на него не собираюсь. То, что ты
сейчас сидишь передо мной, есть историческая необходимость, и вертухаться,
подчеркиваю, бесполезно. Вместо тебя я могу, разумеется, взять сотню-другую
товарищей граждан. Но мне нужен ты, дорогой Тздэ. Ты мне нравишься. Ты -
артист и процесс превратишь в яркое художественное представление. Я тут на
днях сказал одному астроному: "Это ваш звездный час, Амбарцумян.
Раскалывайтесь - и дело с концом." В общем, Тэдэ, поболтать с тобой приятно,
Давай, однако, завари чифирочка и - ближе к делу. Кстати, если тебя, как
всех моих подследственных гавриков, интересует, что такое историческая
необходимна, я отвечу: это - государственная, партийная, философская и
военная тайна. Так что давай чифирнем, я уйду на особое совещание, а ты
знакомься с делами. Вот такой, Коля, был у нас разговор, и от этой