"Бурная ночь" - читать интересную книгу автора (Рэли Дебора)Глава 20К тому времени, когда Порция вернулась в свои комнаты, чтобы сменить мокрую одежду на сухое платье темно-серой шерсти, дождь уступил место гнетущему туману. И все же, когда она добралась до главного этажа, оказалось, что многие из ее постояльцев готовы возобновить свое путешествие до того, как дождь польет снова. Однако Порция не устремилась к гостям, собравшимся в коридоре. Вместо этого она довольно долго наблюдала за Молли, старательно проверявшей их счета, а потом выскользнула из здания гостиницы в мокрый после дождя огород. Весь прошлый год она натаскивала горничных и миссис Корнелл во всем, что требовалось для обращения с прибывающими и убывающими гостями. Ее слуги работали посменно, чтобы кто-нибудь из них всегда оставался на посту и обслуживал постояльцев, если Порции не было на месте, если она была занята или спала. До сегодняшнего дня она неохотно доверяла служанке свои обязанности в эти суматошные утренние часы и только сегодня почувствовала себя… свободной, понимая, что ей есть на кого положиться. Это было странно, ведь для нее было ужасно даже подумать, что она может утратить контроль над своей гостиницей и поручить это кому-нибудь другому. И все это благодаря Фредерику Смиту, размышляла Порция, шагая по влажному саду. Если бы он не прибыл в ее крошечную гостиницу, Порция все еще цеплялась бы за свою удобную рутину и отказывалась признать, что в ее жизни чего-то не хватает. Но теперь… У нее вырвался почти истерический смех. Теперь все изменилось. Все. Начиная с настроения, в котором она просыпалась утром, радуясь наступающему дню, и до ярких снов, которые теперь согревали ее во все долгие ночи. Порция чувствовала себя так, будто она пробудилась от долгой многолетней дремоты и вдруг ожила. А он утверждал, что любит ее. По телу ее пробежала дрожь возбуждения, и она чуть не упала на колени. Однажды и Эдвард говорил то же самое. Он осыпал ее комплиментами и обещал жизнь, полную неиссякающего счастья. Но, даже будучи легковерной, наивной девочкой, она не испытывала ничего подобного. По правде говоря, в ее отношении к Фредерику не было ничего похожего на тепловатые чувства, которые она испытывала к своему бывшему жениху. И все же долгие годы научили ее некоторой осмотрительности. Любовь, даже вечная любовь, не могла обойтись без некоторых потерь. Гораздо безопаснее было просто забыть о своих чувствах и оставаться в уютном и спокойном гнездышке со своей привычной рутиной. Громкий лай Пэка предупредил Порцию о том, что она больше не одна, и, повернувшись к воротам, она заметила Куина, шлепавшего по грязной тропинке прямо к ней. – Толли сказал, что я найду вас здесь. – Он склонил голову набок: – Что вас тревожит, детка? Она ответила неуверенной, кривой улыбкой. Иногда Куин слишком хорошо ее понимал. – Почему ты вообразил, что меня что-то тревожит? – Там с полдюжины гостей, собирающихся отбыть, а вы позволили Молли присматривать за всеми ними. – Разве ей нужна моя помощь? – Нет, она справилась со всем, как вы ее учили, но на вас не похоже доверять дело другим. Значит… – Он сдвинул свои кустистые брови: – Что вас угнетает? – Возможно, я решила, что наступило время предоставить больше свободы действия другим. – Порция пожала плечами. – Ты слишком часто бранил меня за то, что я не разделяю свои обязанности со слугами. Куин недоверчиво фыркнул, выражая недоверие. – С таким же успехом я мог бы бранить и убеждать свою ногу. Так что случилось нынче утром? Обхватив себя руками, Порция повернулась и посмотрела на старое, подвергавшееся воздействию всех ветров, но еще крепкое здание гостиницы, так долго бывшее центром ее вселенной. – Знаешь, Куин, после того, как я вышла замуж за Томаса, я не представляла себе жизни вне этого места, – тихо сказала она. – Мне казалось, что я нашла святилище, приют, где могу чувствовать себя в безопасности. – Чувствовать себя в безопасности хорошо, особенно такой девочке, которой доставалось мало безопасности. – Да. – Она глубоко вздохнула, впервые за долгие годы подумав, что может быть и другой путь в жизни. – Пока я чувствовала, что могу управлять своим маленьким владением, ничто другое не имело значения. – До тех пор пока мистер Фредерик Смит не прибыл в гостиницу? – Именно так. – Она не сознавала, что на губах ее появилась улыбка. Это была нежная и чуть капризная улыбка, которую всегда вызывали мысли о Фредерике Смите. – Он заставил меня вспомнить, что я еще молодая женщина, когда-то лелеявшая мечты о жизни за пределами Уэссекса и «Герба королевы». – Слава Господу, – пробормотал Куин и ласково сжал ее плечо. – Вы слишком надолго похоронили себя здесь. Пора вспомнить, что вы – дочь джентльмена и что ваше место в обществе, а не за тяжелой работой, которую может выполнять любая служанка. Она рассмеялась, потому что его речь была страстной. – Ты же знаешь, Куин, что я не выполняю тяжелой работы, – укорила его Порция, поворачиваясь и встречая полный надежды взгляд. – К тому же я еще не решила, хочу ли вернуться в общество. – Не стоит бояться, что они тебя не примут, девочка. По праву рождения ты должна занимать место среди равных. Лицо Порции стало жестким при воспоминании об испытанном предательстве. – Разве ты забыл, Куин, с какой легкостью они от меня отвернулись? Только Томас был достаточно ко мне привязан, чтобы спасти меня от полной гибели. Куин прищелкнул языком: – Теперь, детка, ты не та невинная девочка, какой была прежде. Порция в раздумье кивнула: – Да, это так. – Ты выросла и стала леди, которая может больше не опасаться других и не считаться с их мнением, – продолжал упорствовать Куин. – Ты очень сильна, чтобы войти в это общество и согнуть его в бараний рог, если пожелаешь. – Забавное замечание, – с безрадостным смехом сказала Порция. – Ты же знаешь, детка, что это правда. Ее снова пробрала дрожь, и Порция принялась растирать руки. – Все, что я знаю в эту минуту, – это то, что я не в себе и волнуюсь. И во всем этом я склонна винить мистера Смита. Куин оглядел пустой сад и нахмурился: – А где же мальчик? Я не видел его все утро. Сердце Порции мучительно сжалось. Черт бы побрал этого лорда Грейстона и его черное сердце! По ее мнению, ему надо было гореть в аду, а не являться в ее гостиницу и причинять новые страдания своему сыну. – Его отец недавно приехал и выразил желание поговорить с ним, – сказала она, и напряженный и резкий голос выдал недовольство. – Думаю, они уединились в одной из гостиных. – А! – Куин поскреб щетину на подбородке. – Мне показалось, я узнал его. Он ворвался во двор атакой скоростью, будто сам дьявол гнался за ним по пятам. И казался очень озабоченным. – Вполне понятно, – ответила Порция, чувствуя, что все ее тело немеет от омерзения. – Он разрушил жизнь Фредерика, а теперь ищет его благосклонности. Куин издал изумленный звук, напоминающий кашель, и бросил взгляд в сторону конюшни, где великолепный жеребец лорда Грейстона наслаждался утренней порцией овса. – Так теперь он хочет восстановить с ним отношения? Странно. А я всегда думал, что лорд Грейстон – порядочный малый. Порцию, в свою очередь, удивило недоумение Куина. Она знала по опыту, что ее грум судит о людях главным образом по их отношению к лошадям. – Это доказывает только то, – пробормотала она, – что подчас внешность обманчива. – Господи, девочка, ты слишком молода и красива, чтобы быть такой циничной. Я припоминаю дни… – Голос Куина пресекся при звуке, донесшемся из дома: это походило на грохот ломаемой мебели. – Что за черт? Порция не стала гадать о причинах, вызвавших эту неприятность. Для нее было важнее положить этому конец. – Приведи Спенсера, – скомандовала она, подобрала юбки и бросилась к дому. – Да, возьму свое ружье, – согласился Куин и направился к воротам. – Нет. – Только в целях обороны. – Нет. Никаких ружей, – предупредила она, зная, что Куин способен подстрелить каждого, в ком увидит угрозу. – Боже милостивый, – шептала Порция, продолжая свой путь в дом. Ее не удивило, что миссис Корнелл стоит посреди комнаты с мрачным лицом, выражение которого свидетельствовало о том, что ее подчиненные не спешат выполнять свои обязанности, несмотря на крики и проклятия, изрыгаемые ею. Несгибаемая кухарка могла бы стоять как скала, даже если бы в гостинице начался пожар. Наконец Порция добралась до коридора и остановилась при виде Фредерика, одним ловким ударом повергнувшего на пол низкорослого, пухлого джентльмена. С тихим стоном незнакомец перекатился на бок и теперь потирал ушибленный подбородок, слезливо бормоча проклятия и нелепые угрозы, а лорд Грейстон опустился возле него на колени. Обеспокоенная Порция подошла и положила руку на плечо Фредерика. – Что случилось? – тихо спросила она. Улыбаясь одним уголком рта, Фредерик прикрыл ее руку своими пальцами. – Боюсь, крошка, что я снова оказался втянутым в безобразную потасовку в твоем прекрасном заведении. Ее взгляд скользнул по поверженному на пол джентльмену и снова обратился к красивому лицу Фредерика. На его скулах рдели красные пятна, а глаза лихорадочно блестели, и сердце ее скакнуло и пропустило удар. Это было чем-то большим, чем обычная потасовка. – Да, похоже, у тебя это входит в привычку, – осторожно сказала она. – Кто он? – Мой брат Саймон. – О! – Она сжала губы, с трудом подавляя ребяческое желание лягнуть поверженного в жирную спину. – И что он здесь делает? Фредерик пожал плечами: – Думаю, явился напомнить мне, что лорд Грейстон ничего не должен своему бастарду. Представь его изумление, когда он узнал, что больше не наследник. Она изумленно ахнула и втянула воздух при этом его откровенном признании в том, что он намерен занять свое законное место. Она не была уверена, что он собирался это сделать. Впрочем, ее это не касалось. Любовь, которую она питала к Фредерику, не имела никакого отношения к его положению в обществе или к имению, которое он мог, а возможно, и не мог унаследовать. Она любила его, потому что он был самым лучшим на свете. Это было довольно необычной причиной для любви к кому бы то ни было, Порция была готова признать, как горячая кровь живее побежала по ее жилам. – Понимаю. – Ее брови слегка сдвинулись при виде окровавленных костяшек его пальцев. – Ты пострадал? Он поднял руку и провел ладонью по ее щеке, его серые глаза были полны уже знакомого ей пламени. – Ничего, что не может исцелить поцелуй, – пробормотал он, и от звука его охрипшего голоса кровь бросилась Порции в лицо. – Фредерик, на нас смотрят люди, – попыталась она урезонить его, остро чувствуя любопытный взгляд лорда Грейстона. Равнодушный к мнению отца и мнению брата, перекатившегося на спину, чтобы испепелить ненавидящим взглядом этих двоих, Фредерик обнял Порцию за плечи. – Знаешь, когда ты станешь моей женой, мне будет плевать на то, что кто-то видит, как я тебя целую, – предупредил он. Сердце Порции снова рванулось и пропустило уже несколько ударов, прежде чем пустилось в бешеную пляску. Женой! Милостивые небеса, она и не думала снова выходить замуж. И конечно уж, не за дворянина, желающего чуть ли не насильно вернуть ее в общество, откуда она когда-то бежала. Но, встретив взгляд его серебристых глаз, Порция почувствовала, что тает и ее сомнения тоже растаяли. Конечно, она не имела намерения облегчать ему дело. Ей нравилась мысль о том, что ее будут уговаривать вступить в лоно супружеского блаженства и делать это будет Фредерик. – Ты же знаешь, я еще не дала согласия стать твоей женой, – с едва заметной улыбкой поддразнила она. – Пока еще не дала, но дашь. – Он провел пальцем вокруг ее губ. – Возможно, я не самый умный и не самый ловкий из джентльменов, зато самый терпеливый. Нет цели, ради достижения которой я не приложил бы всех сил и всего своего терпения, как бы тяжело мне это ни далось. Она только подняла брови, расслышав в его голосе непривычную надменность. – Значит, сейчас я – та самая цель, которой ты хочешь достигнуть? Выражение его лица смягчилось любовью, которую Порция почувствовала всей душой. – Я желаю достигнуть этой цели больше, чем желал чего-либо другого в жизни, – хрипло ответил он. – Что бы ни сулило мне будущее, единственное, что по-настоящему важно для меня, это то, что ты будешь рядом. – Но ведь в твоем будущем занимает место и Оук-Мэнор. Разве нет? – взволнованно спросил лорд Грейстон, все еще стоящий на коленях возле младшего сына. Фредерик ответил неспешным кивком: – В отдаленном будущем. Надеюсь, в очень отдаленном. Повернувшись к Порции, Фредерик не мог видеть огромного облегчения на худом лице отца. Вместо этого Фредерик нежно заключил в ладони лицо Порции. – Тебя это смущает, дорогая? – Не так сильно, как я ожидала, – с улыбкой призналась она. – Знаешь, Фредерик, я полюбила эту гостиницу и независимость, которую она мне давала, но некоторым образом это дарило мне слишком легкую возможность укрываться от света. – Ты была всего лишь ребенком, преданным всеми, от кого зависела, Порция. Никто не смог бы осудить тебя за желание найти безопасную гавань, чтобы исцелить свои раны. Она испустила слабый вздох: – Мои раны давно исцелены. Здесь меня удерживал только страх. – По правде говоря, я предпочитаю видеть в этом перст судьбы, – выдохнул Фредерик и опустил голову, чтобы коснуться ее губ легким поцелуем. – Как и гроза, удержавшая меня от дальнейшего путешествия. Нам было суждено встретиться, детка. Порция вздрогнула, охваченная мгновенным порывом мощного желания. Того, что Фредерик стоял рядом, было достаточно, чтобы все тело затрепетало. – И ты в самом деле веришь в это? – Всем сердцем. – Он сжал ее в сильных объятиях, и его губы заскользили по ее виску. – Скажи, что выйдешь за меня. Глубоко вдыхая его восхитительный запах, Порция подняла руки и обхватила его шею. – Не слишком ли много радостей в один день, Фредерик Смит? С тихим смехом он оторвал ее от пола и направился с ней на руках к ближайшей лестнице, совершенно равнодушный к собравшейся вокруг толпе, глазевшей на них широко раскрытыми глазами. – Право же, Порция Уокер, я предсказываю тебе, что радости только начинаются… |
||
|