"Энна Михайловна Аленник. Напоминание " - читать интересную книгу авторасегодня, а завтра - вы были бы к утру покойным муллой".
Наверно, я хотел засмеяться и больше сделал щелочку, потому что Хирурик повернулся сказать: "Закройте, пожалуйста, дверь, подождите в коридоре". Пришлось совсем закрыть дверь. Я закрыл. Сел на стул и замечаю: в одной стороне коридора сидит мужчина, узбек. Согнулся, руки на лицо положил, чтоб его не узнали. В другой стороне, в уголке, сидит женщина, узбечка. Кутается в паранджу, на лице чачван. Из какого дома этот мужчина, я уже догадываюсь. А из какого дома женщина посмела сюда прийти - не могу догадаться. У кого такая непокорная жена, такая смелая бесстыдница?.. Опять смотрю на женщину. Опять немножко думаю: не боится мужа, не боится муллы - на чью голову такой позор? Зато она и дрожит. Вся дрожит. На ней трясется паранджа от пяток до головы. Знает: мало ее бить не будут. Здесь дедушке почему-то стало смешно. Смех не дает ему продолжать рассказ. Смех раскачивает его в кресле от подлокотника к подлокотнику. У Майсары вырывается: - Женщину будут бить - тебе смешно?! Дедушка еще немножко смеется, затем просит: - Атамурад, переводи каждое слово, как скажу. Атамурад переводит: - Смешно не над женщиной. Мне смешно, что я тогда не понял, а сейчас, в девяносто лет, понял, зачем люди от страха дрожат, зачем трясутся. В девяносто лет, если человек не совсем глупеет, он совсем умнеет. И я нельзя разглядеть. Вот почему я не разглядел, что в коридоре сидит не женщина замужняя, сидит молодая девушка, родная сестра моей третьей жены. Вот почему не догадался, что жена ее переодела, прислала посмотреть, что со мной сделает Хирурик. Я узнал это, когда умерла третья жена и та девушка стала моей четвертой женой. Это было потом, через два года. Она и сейчас моя живая жена, бабушка Атамурада, бабушка Майсары. Но вам надо знать, что не потом было, не сейчас. Вам надо знать, что было в ту минуту. А в ту минуту я вижу: открывается дверь в коридор. Спиной вперед выходит мулла в своем богатом халате. Шея у него завязана белым, как хлопок. Мулла кланяется Хирурику, как Мухамеду, по-вашему - Магомету. Кланяется и просит принять его барана. "Какого? - спрашивает Хирурик и тоже выходит в коридор. - Живого барана или зажаренного?" "Живого, - отвечает мулла. - Посмотрите, пожалуйста, он уже у вас во дворе". "С большим удовольствием посмотрю", - говорит Хирурик, зовет с собой своего помощника, и они втроем выходят из дома. Надо подождать в коридоре, моя очередь лечиться - так я думаю. Но не могу не посмотреть, выхожу. Ай-яй, я сейчас своими глазами увижу, как мулла передает барана шайтану. И тот узбек, что сидел в коридоре, такой хитрый, как я, - тоже за кустом стоит, видит, что начинается. |
|
|