"Сергей Петрович Алексеев. Братишка " - читать интересную книгу автора

поставит.
Как на чудо, сбегаются прачки глядеть на Вирова.
Нюте и здесь неплохо. А в чём-то, пожалуй, и лучше. Кронштадт - не
корабельная палуба, не сотня квадратных саженей. Кронштадт - город:
площади, улицы. Можно сбегать на Якорную, можно сходить на Июльскую. Да и
Флотская - чем не улица. Напоминает Нюте родной Миасс.
А вот Виров совсем загрустил. Нет ему жизни без моря. Кончает Виров
работу, к морю быстрей спешит... Сядет у берега. Долго сидит один. Всё
смотрит и смотрит на воду, на синюю даль и ширь.
- Водица... Родная... Соль и бурун.
Потом нагнётся, почерпнёт ладонью воду, брызнет себе в лицо. И
чудится вдруг балтийцу, будто бы шторм опалил его. Дышит, дышит Виров
морской прохладой, не может от моря уйти.
Если бы солнце прогнали с неба. Если бы птицам сломали крылья, а рыб
не пустили в воду. Если бы детям - запрет смеяться. Так вот и Вирову.
Стонет, тоскует по морю, плачет навзрыд душа.
И Нюта места себе не находит.
- Это я принесла беду! Я, - повторяет Нюта.


ПРОСНУЛСЯ ОДНАЖДЫ ВИРОВ...

"Эх, Лепёшкин, Лепёшкин, товарищ Лепёшкин!" - не может Нюта простить
комиссару, что списали балтийца на берег.
Жалеет Нюта Вирова. Понимает, что у того на душе. Глянет, что едет он
на кобыле, сердце щемит. Матрос на кобыле! Комендор - и вдруг с сыромятным
кнутом.
Достаётся кобыле от Вирова.
- У, безногая, у, колченогая! - то и дело матрос кричит.
Достаётся кронштадтским прачкам.
Достаётся обоим дядям:
- У, безрукие, чёрт побери!
Срывает Виров на окружающих злость. Только Нюту одну не трогает.
Нет-нет забегут с "Гавриила" навестить моряка приятели. То Наливайко,
то Зига, то Наджми, то товарищ Ли. Посидят, об эсминце ему расскажут...
Матросы уйдут, а Виров опять за своё. И снова несётся:
- У, безногая, у, колченогая. У, безрукие, чёрт побери!
Задумалась Нюта. Хочется Вирову ей помочь.
- Дядя Василий!
- Ну что?
- Давай так, чтобы я на Марфутке ездила. (Марфутка это и есть
кобыла.)
Отрицательно качает матрос головой.
- Дядя Василий?
- Ну что?
- А если так, чтобы вовсе забыть про море?
Отрицательно качает матрос головой.
Как же помочь балтийцу? Думала, думала Нюта. И вдруг...
Проснулся однажды Виров. Глянул - нет Нюты. Пустует её кровать.
Вскочил как ужаленный Виров.