"Марк Александрович Алданов. Бельведерский торс (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Раздался сигнал. Ошалевшие от жары, от ветра, от шума, от ударов, от уколов
быки понеслись с горы, побежали и столь же ошалевшие участники игры. Когда
один из них, задыхаясь, проскользнул перед самой мордой разъяренного быка,
взмахнул мечом и страшным ударом отрубил поросенку голову, в общем реве,
гоготе, визге потонул и отчаянный крик человека в темно-синей куртке.
Пошатываясь, дрожа мелкой дрожью, он пошел прочь. Он и не видел, что внизу
один из игроков, столкнувшись с другим, упал под ноги быка, и что к месту,
по которому пронеслись телеги, бросились люди с носилками. С искаженным
лицом он шел по направлению к термам Каракаллы. Ему хотелось выпить еще
водки, но трактира по дороге не было.
Голос, мучивший его по ночам, теперь преследовал его и днем. В этот
день голос с самой минуты его пробуждения, изредка лишь замолкая, твердил
ему все одно и то же, твердил, что он избранный человек, что он должен
совершить убийство, что он должен заколоть отравленным кинжалом папу Пия IV.


Впоследствии стало известно, что его зовут Бенедетто Аккольти и что он
сын давно сосланного, преступного кардинала. Знавшие его люди, как водится в
таких случаях, рассказывали, что всегда считали его человеком, способным на
самые ужасные дела. Но другие, знавшие его люди, тоже как водится (только
шепотом), утверждали, что Бенедетто Аккольти не способен был бы обидеть
муху. Некоторые вспоминали, что в глазах у него часто зажигались безумные
огоньки; прежде, однако, они об этих безумных огоньках не говорили. Что он
был за человек, так и осталось тайной.

2

Известный художник и писатель Джорджио Вазари, побывав в Ассизи для
изучения фресок Сан-Франческо, решил перед возвращением во Флоренцию заехать
в Рим, хоть было это никак не по дороге. Вазари придумал для себя дела, но
главная цель его поездки заключалась, собственно, в том, чтобы еще раз
побывать в Риме, подышать римским воздухом, полюбоваться римскими
сокровищами и повидать разных художников, ваятелей, архитекторов: он готовил
второе, переработанное, издание своей книги о людях искусства, которая
принесла ему, пожалуй, больше славы, чем его картины. Образованные итальянцы
читали его книгу с интересом и с гордостью: почти никто из них и не знал,
что в Италии есть столь великие и изумительные люди. Остались, в общем,
довольны книгой и художники, но каждый из них находил, что Вазари перехвалил
других.
В этом была единственная неприятная сторона его поездки: он знал, что в
Риме ему опять придется выслушать немало упреков, жалоб и даже брани. Думал
он об этом с покорной скукой: иначе и быть не может. По долгому опыту ему
было известно, что бесполезно говорить с художниками о других художниках, -
а уж если говорить, то надо это делать умеючи. Вазари не очень любил людей,
хотя прекрасно с ними уживался. Художников он предпочитал другим людям, -
тем, у которых никогда не будет биографов, и которые никак не могли бы
отличить Рафаэля от Джорджоне. Однако, всех художников, за редкими
исключениями, он считал людьми ненормальными, а многих и буйно-помешанными.
Так как никакой власти они друг над другом не имели и даже встречались
редко, давно между собой рассорившись или просто будучи очень противны один