"Марк Александрович Алданов. Бегство (Трилогия #2) " - читать интересную книгу автора

политика, тут и литература. - "Какой ужас! - думал я: - девять десятых ложь,
и все духовная отрава!"... Теперь, по сравнению с вашей печатью, мне
передовик "Petit Parisien" кажется Шопенгауэром, а репортер "Daily Mail" -
Декартом... Глупое есть такое слово, которому очень повезло в нашей
литературе: "мещанство". Господи, какое мещанство вы породите в "самой
революционной стране мира"! Ну, просто европейским лавочникам смотреть будет
любо и завидно. А тогда вы все свалите на перспективу: посмотрим, мол, что
люди скажут через пятьсот лет? Это очень удобно, и вы, вдобавок, будете
правы, ибо и через пятьсот лет много будет дураков на свете.
- Я вижу, что вы очень раздражены, - сказала сухо Ксения Карловна, - и,
если на то пошло, добавлю, что это характерно: бесстрашие философской мысли
и отвращение к политическому действию. Безошибочный признак житейского
дилетантизма, забвение всего того, чему вы служили...
- Чему я служил, - перебил ее Браун, - это вопрос другой и довольно
сложный. Во всяком случае вашим сослуживцем я никогда не был и мне, слава
Богу, в отставку подавать не надо. А вашей партии, - продолжал он (лицо его
было бело от злобы), - вашей партии я в сущности могу быть только
благодарен. Я не имел больше никаких почти интересов в жизни. Вы, как юношам
у нас в провинции учителя гимназии, вы дали мне жизненную цель. Плохенькую,
но дали!..
- Бороться с нами будете? Тогда, пожалуй, не очень конспиративно мне об
этом заранее заявлять, - сказала со слабой улыбкой Ксения Карловна.
- Обязаны донести?
- Обязана, но не донесу, хотя бы потому, что не очень мы боимся
дилетантов.
- Ну, вот, все сказано. Бросим в самом деле этот разговор.
- Хорошо, бросим... Как же вы живете?
- Ничего, слава Богу. Угла своего, благодаря вашему правительству, не
имею. Как видите, живу в гостях.
- На недостаток комфорта, кажется, вы пожаловаться не можете? - сказала
Ксения Карловна, обводя пренебрежительным взглядом богатую гостиную.
- Да, да... А вы как устроились?.. Ведь я вас только раза два видел
мельком со времени вашего возвращения из-за границы. В газетах что-то читал
о товарище Каровой и вспомнил, что это была ваша кличка...
- Мы так с вами разошлись в политическом отношении, что я не решалась
вас тревожить.
- Помнится, мы никогда не были близки в политическом отношении. Вы
всегда были большевичкой.
- С самого основания партии, - с гордостью подтвердила Ксения
Карловна. - А вы всегда были "Озлобленный ум"... Кажется, так кто-то шутит у
Тургенева?.. Я, однако, посещала в Париже ваши лекции не только с
удовольствием, но и с пользой.
- Еще раз благодарю... А знаете, с кем я здесь познакомился? С вашей...
С госпожой Фишер, женой вашего отца.
- Она меня весьма мало интересует, - холодно-презрительно сказала
Ксения Карловна.
- А сам ваш отец вас интересовал? Что ж вы меня о нем не спросите? Ведь
я с ним встречался в последние месяцы его жизни...
- Мы были чужие друг другу люди. Не стану притворяться неутешной
дочерью... Я принимала отца как существующий факт.