"Марк Александрович Алданов. Святая Елена, маленький остров ("Мыслитель" #4) " - читать интересную книгу автора

странное, хотя и не совсем неожиданное.
На третий день после своего несчастья де Бальмен, убитый тем, что с ним
произошло, уничтоженный физической усталостью, беспрестанным унижением,
бессонными ночами и грязью павловской казармы, был утром выведен со своей
ротой на ученье. Но отряд их не дошел до Царицына луга, а почему-то стал
около Невского проспекта. Офицеры в недоумении перешептывались. Вдруг на
противоположной стороне Невского появился человек в круглой шляпе. Он что-то
взволнованно кричал. Александр Антонович смотрел на него во все глаза: за
круглую шляпу при Павле ссылали в Сибирь, ибо от нее и от жилетов произошла,
по мнению императора, французская революция. Сердце де Бальмена забилось от
радостного и страшного предчувствия. В это время показалась быстро мчащаяся
коляска "vis-a-vis", запряженная шестеркой цугом, с кучером в национальном
костюме и с форейтором, - все это также было строжайше запрещено. В коляске
неподвижно сидел генерал с нахмуренным, умным лицом, бледным и утомленным,
точно после веселой ночи. Де Бальмен тотчас узнал военного губернатора
Петербурга, графа фон дер Палена. Солдаты стали "смирно". Генерал остановил
свой экипаж, подозвал ротного командира и, высунувшись из коляски, что-то
ему сказал. Офицер изменился в лице и перекрестился. Де Бальмен не вытерпел
мучительного волнения. Он потерял голову.
- Петр Алексеевич, ради Бога, что случилось? - вскрикнул он не своим
голосом, выступив к Палену из шеренги.
Ротный командир и солдаты застыли. Пален с недоумением посмотрел на
молодого человека, узнал его, усмехнулся и сказал несколько слов ротному
командиру, показав на де Бальмена глазами.
- Ребята! - произнес он затем звучным, спокойным голосом. - Его
величество император Павел скончался нынче ночью от апоплексического удара.
Вас поведут присягать его сыну, императору Александру Первому. Учения
сегодня не будет. Вам выдадут по чарке водки.
И, кивнув ротному командиру, Пален тронул рукой кучера. Форейтор
заревел страшным голосом; коляска по мокрому снегу понеслась дальше - по
направлению к Зимнему дворцу. Оцепеневший де Бальмен мог еще разглядеть, как
граф Пален, отъехав, несмотря на холодную дурную погоду, снял с себя шляпу и
вытер платком лоб.
Солдаты молчали.
- От чего бы умереть? Кажись, вчера не был хвор, - сказал наконец один.
- Что ж так зря присягать? Этак всякому присягнешь...
- Эх, нам что? Кто ни поп, тот и батька. Водка будет, и на том спасибо.
- Нам, известное дело, все одно, а вот их благородиям... Офицерье-то
старый царь не больно жаловал.
Через два часа, провожаемый недобрыми взглядами солдат, де Бальмен ехал
из казармы на извозчике в баню, оттуда на свою старую квартиру - пить
шампанское (к вечеру в Петербурге не осталось ни одной бутылки шампанского).
А на следующий день он, как все, отправился в Михайловский замок проститься
с прахом Павла I.
В эти два дня люди в офицерских мундирах входили во дворцы
беспрепятственно и делали там что хотели. На царскую семью никто не обращал
внимания. В течение нескольких дней офицеры были хозяевами России. Еще
накануне перед заговорщиками стоял призрак дыбы и палача. Но 12 марта общее
мнение было такое, что убийцам обеспечены не только безопасность, но и
почет, и деньги, и власть. Каждый уверял, будто участвовал в заговоре или,