"Марк Александрович Алданов. Святая Елена, маленький остров ("Мыслитель" #4) " - читать интересную книгу автора

ничего не напишет? Впрочем, черт с ней... Газеты и книги будут во всяком
случае. Поменьше бы все-таки стихов. А много умных людей в Европе теперь
пишут стихи: Гёте, Делавинь... Чего доброго, я сам скоро начну... И деньги
за это платят порядочные. Говорят, Байрону Меррей отвалил за "Чайльд
Гарольда" 600 фунтов, а тот кому-то их подарил. Очень бы пригодились - при
дороговизне на этом проклятом острове. Сколько еще будет расходов по
свадьбе..."
Де Бальмен застегнул жилет и опрыскал себя духами.
"А все-таки есть в этом что-то несерьезное. Не то что несерьезное, а
смешное. - "Чем вы занимаетесь?" - "Пишу стихи..." En voilaa un metier...*
Все человеческие занятия не слишком умны - мое в том числе, - но это,
пожалуй, поглупее остальных. В службе нет ничего смешного, а в
стихотворстве - есть... У нас сочинители еще, впрочем, не вошли в моду. Не
будь покойник Державин министром, кто стал бы его читать? "Гляди, Алкид, на
гидру дерзку, смири ее ты лютость зверску..." C'est completement idiot...**
Кто у нас еще пишет стихи? Се pauvre batard Joukovsky... Un brave homme
d'ailleurs...*** Или Гаргантюа Крылов... Да еще несколько мальчишек. Чаадаев
говорил, будто в Сарскосельском лицее два мальчика пишут прекрасные стихи.
Энгельгардт тоже их хвалил. Того, что поталантливее, зовут, кажется,
Илличевский. А другого... Забыл... Diable!.. Забыл... Скверная становится
память. Говорят, что к сорока годам память всегда слабеет... И морщинка,
кажется, новая обозначается, вот здесь около носа".
______________
* Вот так ремесло... (франц.)
** Как глупо... (франц.)
*** Бедняга незаконный сын Жуковский... Впрочем, славный человек...
(франц.)

Де Бальмен подошел к другому зеркалу, которое висело в углу, сбоку от
окна, и которое он особенно любил. В этом зеркале он всегда выходил моложе и
лысина была не так заметна. Осмотр его несколько успокоил.
"Влюбилась же Сузи..."
Александр Антонович осторожно, чтобы не смять костюма, сел в кресло и
задумался. В сотый раз он себя спрашивал, не безумно ли он поступает, женясь
в сорок лет, да еще после такой жизни, да еще на шестнадцатилетней девочке,
да еще на англичанке.

III

Граф де Бальмен был внук родовитого шотландского выходца, состоявшего
сначала на французской, потом на турецкой службе и окончательно
устроившегося на русской при императрице Анне Иоанновне. Отец Александра
Антоновича занимал пост генерал-губернатора курского наместничества. Де
Бальмен, в раннем детстве потерявший отца, девятнадцати лет от роду поступил
в конногвардейский полк и в два года достиг чина штаб-ротмистра, когда с ним
случилось странное и неожиданное происшествие. За уличный скандал с
полицией, после бурно проведенной ночи, он был, внезапным распоряжением
императора Павла, лишен дворянства, разжалован в рядовые и немедленно
водворен в казармы. Там он оставался только три дня. За это время
случилось - уже не с ним одним, а со всей Россией - происшествие еще более