"Питер Альбано. Атака седьмого авианосца ("The Seventh Carrier" #5)" - читать интересную книгу автора

свалились почти сразу же, но третий - смуглый и коренастый - оказался
перед американцем.
Он был широк в плечах и словно налит силой - темноволосый, большеносый,
с густо обросшими щетиной впалыми щеками и квадратным подбородком. Бусинки
птичьих глаз сверкали безумным огнем, словно он накурился гашиша. Араб?
Брент понял, что угадал, когда нападавший выкрикнул, брызгая слюной:
- Я - Назик Абдул Хабаш! Аллах Акбар! - с такой яростной силой, что все
на миг оцепенели, как по команде "замри".
Первым опомнился старый Накаяма, развернувшийся в сторону нападавшего.
Однако Брент удержал его. Ледяная улыбка раздвинула ему губы:
- Нет, это мой клиент.
Оттащив двоих покалеченных в сторону, пикетчики образовали полукруг, а
моряки и Дэйл отодвинулись за спину Брента. Гулко затопали тяжелые
ботинки: Брент увидел, что к ним приближаются, на бегу стаскивая с плеча
винтовки, пятеро караульных во главе со старшиной Йоситоми. Теперь
превосходящими силами они могли рассеять пикетчиков и пройти к автомобилю.
Однако Брент, словно подчиняясь чьей-то непреклонной могучей воле, не мог
оторвать глаз от ухмыляющегося смуглого лица.
- Сейчас-сейчас, мистер Росс, мы расчистим вам путь! - сказал Йоситоми.
- А вы бы лучше перестреляли нас! - елейным голосом, в котором, однако,
клокотала ненависть, произнес араб. - Вы же привыкли беззащитных людей
убивать, свиньи трусливые!
- Мы? К твоему сведению, "народный герой", мы пассажирские самолеты не
сбиваем, автобусы со школьниками не взрываем, - ответил Брент. - Нет! -
крикнул он, увидев, что Йоситоми сделал знак своим матросам. Похабная
брань, брошенная в лицо Дэйл, до сих пор звучала у него в ушах. - Сначала
я с ним выясню отношения.
Йоситоми, как истый японец, не мог ослушаться приказа офицера и
отступил назад, опершись на винтовку.
Глаза Хабаша забегали из стороны в сторону, как у приготовившейся к
броску змеи: он понял, что будет драться с заклятым врагом один на один.
Брент пригнулся, сжал кулаки, но руки не поднял. Он еще не полностью
оправился после аварии, но надпочечники уже выбросили в кровь адреналин, и
древнее страстное желание уничтожить врага, напрягая мышцы, захлестнуло
все его существо. Жгучая ненависть к противнику не мешала ему с холодным
профессиональным интересом оценивать его данные. Могучие толстые руки со
вздувшимися бицепсами и тяжелыми волосатыми кулаками, напоминавшими
оковалки ветчины, говорили о том, что это человек, привычный к тяжкому
физическому труду, или хорошо тренированный спортсмен. Брент угадывал, что
ему предстоит схватиться с опытным бойцом, а может быть, с
профессиональным убийцей. Как всегда, он глянул вниз и увидел, что араб
переносит тяжесть тела на выдвинутую вперед ногу.
Мелькнувший снизу, откуда-то с уровня колен, кулак, вскользь задев кожу
на виске, просвистел у самой щеки - удар был так стремителен, что Брент
едва успел инстинктивно уйти вниз и влево. Его правая рука, как паровой
молот, ударила араба в грудь с такой силой, что от сотрясения у того
лязгнули зубы и с губ одновременно с глухим стоном вылетел фонтанчик
слюны. Брент почувствовал, как упруго прогнулись под кулаком ребра. Моряки
приветствовали первую удачу дружным восторженным криком.
Но противник был мускулист, как цирковой атлет, и двигался при этом с