"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

наказания. Но все меры убеждения, казалось, были исчерпаны безрезультатно.
Капитан Зуев при каждом удобном случае подтрунивал над Папой Шнитовым:
"Ну, что, замполит, заела твоя агитация и пропаганда?! На что
надеешься?" - "Подождем до конца уговорного срока, - отвечал тот. - Может
быть, сама война чего подскажет".
Когда Папа Шнитов произнес эти слова, он, видимо, уже вынашивал тот
поразительный "ход конем", который потом и осуществил. Ход, и в самом деле
подсказанный самой войной.
На третий день после появления в роте баптиста произошло одно
событие, одновременно и смешное, и прискорбное. Рота как раз тогда и
получила задание добыть "языка". Командованию армии был срочно нужен
офицер противника. Необходимо было пролить свет на замеченную в тылу
передовых частей фашистов перегруппировку. Несколько попыток армейских
разведчиков захватить нужного фрица не увенчались успехом. Тогда было
решено подключить к выполнению этой задачи подразделения передовых частей
армии, бойцы и командиры которых "вжились" в обстановку на своих участках
обороны.
Начальник разведки дивизии, капитан Гамильтон, выбрал для проведения
операции роту, в которой был замполитом его приятель Папа Шнитов. Рота к
тому времени имела уже прочную славу надежного, дисциплинированного
подразделения.
Гамильтон объявил обещание командующего армией: те, кто приведут
"языка", будут награждены медалью "За отвагу". Охотников пойти в опасный
поиск нашлось немало. После тщательного отбора в поиск были назначены
сержант Охрименко, не раз ходивший в тыл врага, и сержант Тимохин,
дисциплинированный, уже немолодой человек, воевавший под Ленинградом с
первых дней войны.
Пробраться в тыл врага и возвратиться назад с "языком" было в
условиях Ленинградского фронта делом сложным. Война здесь носила
позиционный характер. Линии окопов с обеих сторон были сплошными. Непросто
было преодолеть даже свои минные поля и проволочные заграждения. Уже для
этого требовалась исключительная точность в следовании по проходам,
оставленным саперами. Малейшее отклонение в сторону - рискуешь нарваться
на мину. Неловкое движение при подползании под колючую проволоку - и
зазвенят пустые консервные банки, привязанные попарно к рядам "колючки".
Конечно, баночные "концерты" устраивает и ветер. Но фашистские пулеметчики
в любом случае поливают "зазвеневший" участок из тяжелых пулеметов. А уж о
вражеском предполье что говорить! Где там лежит заметенная снежком мина,
неизвестно.
Над линией немецких окопов по всему периметру блокадного кольца - от
устья Невы у Шлиссельбурга до берега Финского залива под Стрельной - по
ночам через каждые сто метров то и дело летят в небо синие молнии
осветительных ракет. Каждая из них пока взлетает и падает, ярко освещает
на одну-две минуты предполье перед данным участком. Тем не менее наши
разведчики постоянно проникали в расположении противника. Для обеспечения
успеха разведки обычно принимались серьезные меры поддержки. И на этот раз
отправка разведчиков потребовала немалых усилий. Пулеметный взвод был
готов подавить пристрелянные пулеметные точки противника. Сержант Кирюк,
считавшийся искусным пулеметчиком, должен был углядеть и мгновенно залить
свинцом всякую вновь объявившуюся в расположении врага огневую точку.