"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

приказа командования, вступили в прямые переговоры с немецким офицером и
выполняли ряд его поручений по наблюдению за частями Красной Армии и
Краснознаменного Балтийского флота?
Ответ. Я вынужден признать, что факт моего возвращения из-под
Стрельны в сторону Ленинграда, а также факт моего разговора с немецким
офицером по немецкому полевому телефону имели место в действительности".
- Подписывай, - сказал Будяков.
Он придвинул мне пачку "Беломора". Я закурил от протянутой спички,
затянулся...
Не стану утверждать, что при чтении написанного Будяковым на лбу у
меня выступил холодный пот, как принято говорить в таких случаях. Но меня
и впрямь охватила безысходная жуть. Под пулями, свистевшими возле ушей,
когда мы с Андреем бежали от шоссе вдоль канавы, было куда менее страшно.
Там надежда была, вернее сказать, даже какая-то уверенность, что пуля
пролетит мимо. Здесь она мимо не пролетит, если поверят Будякову. Здесь
надежды не оставалось. Мои показания, изложенные таким образом
дознавателем, были вполне достаточным основанием для того, чтобы в военное
время, да еще в такой обстановке, и в самом деле меня "шлепнуть". И
Шведова я потяну за собой такими показаниями.
"Ну уж нет! - решил я. - Если уж суждено погибнуть, погибну в бою. Да
и кто он такой, этот Будяков?! Прокурор-самозванец! Ему отличиться
хочется, так пусть идет отличаться на передовую!"
Я решительно встал со стула и отпихнул от себя протокол.
- Не подпишу. Все это вранье! Ложь!
- Что?! Вранье?! - Будяков вскочил со стула. - Встать! Отставить
курение! Ложь? Где ложь? Ну, покажи!.. Нет, ты покажи! Ткни пальцем, где
ложь. Я говорю - ткни пальцем! Пальцем покажи, я тебе говорю!
В этот момент в комнату вошел капитан в кожаном реглане.
- В чем дело, Будяков? Отставить шум!
- Товарищ начальник разведотдела... - Будяков вытянулся, но руки его
нервно перебирали складки гимнастерки возле ремня. - Допросом задержанного
в качестве дезертира Данилова установлен факт его изменнических действий.
Сначала он признался, а теперь отказывается подписать протокол. А напарник
Данилова, Шведов, судя по всему, особо опасный преступник...
- Выдумываете вы все, лейтенант, - раздраженно возразил капитан. -
Шведов сообщил много полезных данных о противнике. Штаб армии оценил их
как исключительно важные.
- А может быть, он немцам о нашей армии тоже немало ценных данных
сообщил?!
- Что значит "может быть"? На каком основании вы это заявляете?
- А на том основании, товарищ капитан, что этот гаврик Данилов после
того, как Шведов ходил в разведку к немцам, по его указанию связался с
немецким офицером по телефону и давал ему информацию о наших войсках. Он
сам это подтвердил. Только подписывать не желает.
- И правильно делает, - сказал капитан. - Ерунда все это. Шведов мною
из-под охраны освобожден и будет следовать в свою часть или в распоряжение
запасного полка фронта, если к себе не доберется. Отпустите и Данилова.
Пусть явится к тем, кто его направил в Ораниенбаум, и доложит, что пройти
туда не сумел.
При этих словах капитана я буквально подскочил от радости.