"Даниил Натанович Аль. Дорога на Стрельну (Повесть и рассказы о молодых защитниках Ленинграда) " - читать интересную книгу автора

Шведов приказывает прекратить огонь и приготовиться к отражению новой
атаки. Мы знаем: она последует, как только перестанет гореть распыленный
бензин. Обычный огонь - подожженные рейки забора, пылающие кусты,
хворост - немцев не задержит.
Теперь наша задача - создать видимость оставления рубежа.
Водитель полуторки Рахимбеков начинает нервно сигналить, шумно
форсирует обороты двигателя, а затем, продолжая гудеть, съезжает по дороге
вниз, к шоссе.
Мы затаились в кустах и за деревьями в глубине сада.
В доме засели четыре пограничника во главе со старшиной Доценко. Но
выглядит дом покинутым. Даже дверь на крыльцо оставлена раскрытой.
Немцы смогут войти в сад беспрепятственно. Когда они окажутся на
линии дома или приблизятся к нему вплотную, дом оживет. Доценко и его
бойцы - Андрей окрестил их "домовыми" - откроют прицельный огонь,
забросают фашистов гранатами... Фашисты кинутся к дому. Тогда им в тыл
должны ударить мы. А на дальнейшее команда простая: "Живым в плен не
сдаваться".
До сих пор мы были крепким орешком. Даже удивительно, что так долго
сумели продержаться.
Меня вдруг охватывает страшное нетерпение: "Скорее бы конец!"
Ожидание смерти - вот сейчас, вот-вот сейчас - трудно выдерживать долго.
Наступает момент, когда оно становится невыносимым.
"Ну, вы, фрицы! - кричит во мне внутренний голос. - Давайте уж свою
зеленую ракету! Начинайте уж свой картавый ор! Идите сюда, строчите же,
строчите!.."
Не встретив сопротивления в начале новой атаки, немцы неожиданно
залегли на склоне. Вперед, в сад, двинулась только разведка из шести
человек. Видно, мы успели крепко насолить противнику и он ждал очередного
подвоха.
Андрей снова напомнил:
- Не стрелять!
Мы лежали не шевелясь.
Над садом одна за другой зависали осветительные ракеты. Сине-зеленый
светильник раскачивался на стебельке дыма, словно гигантский
фантастический цветок. Каждый раз наступал короткий голубой день. Затем
цветок сникал и падал. Воздух наполнялся едкой гарью.
Послышались гортанные немецкие команды. Шведов приподнялся и
вопросительно посмотрел на меня. Я показал, что ничего не понял.
Гитлеровцы поползли вперед небольшими разрозненными группами по всей
ширине участка. Но основная масса их оставалась на месте. Такой вариант,
насколько я понимал, планом Андрея предусмотрен не был.
Осветительных ракет немцы больше не пускали. Над темной, как вода,
травой, покачиваясь, плыли бледно поблескивающие каски.
Когда первые группы фашистов приблизились к дому, "домовые" открыли
огонь. Их автоматы ударили из окон. Раскрытая дверь захлопнулась. В ответ
фашисты окатили стены струями пуль. Дружно прозвенели стекла окон,
глядящих в сад.
"Не стрелять!" - снова передал по цепи Шведов.
И теперь не стрелять? Как же так? Фашисты уже изрешетили дверь, уже
рвутся внутрь. Дом, правда, огрызается. Автоматная очередь отбрасывает