"Рюноскэ Акутагава. Зубчатые колеса" - читать интересную книгу автора

- В Каруидзава она танцевала с молодым американцем. Настоящая
"модан"... [то есть "модан гару" (английское modern girl) - "модная
девица"; так в конце 20-х годов называли японок, одевавшихся подчеркнуто
по-европейски, стриженых, посещавших дансинги и рестораны] или как их там.
Когда я простился с господином Т., человека в макинтоше уже не было. Я
сошел на нужной мне остановке и с чемоданом в руке направился в отель. По
обеим сторонам улицы высились здания. Шагая по тротуару, я вдруг вспомнил
сосновый лес. Мало того, в поле моего зрения я заметил нечто странное.
Странное? Собственно, вот что: беспрерывно вертящиеся полупрозрачные
зубчатые колеса. Это случалось со мной и раньше. Зубчатых колес обычно
становилось все больше, они наполовину заполняли мое поле зрения, по
длилось это недолго, вскоре они пропадали, а следом начиналась головная
боль - всегда было одно и то же. Из-за этой галлюцинации (галлюцинации
ли?) глазной врач неоднократно предписывал мне меньше курить. Но мне
случалось видеть эти зубчатые колеса и до двадцати лет, когда я еще не
привык к табаку. "Опять начинается!" - подумал я и, чтобы проверить
зрительную способность левого глаза, закрыл рукой правый. В левом глазу,
действительно, ничего не было. Но под веком правого глаза вертелись
бесчисленные зубчатые колеса. Наблюдая, как постепенно исчезают здания
справа от меня, я торопливо шел по улице.
Когда я вошел в вестибюль отеля, зубчатые колеса пропали. Но голова еще
болела. Я сдал в гардероб пальто и шляпу и попросил отвести мне номер.
Потом позвонил в редакцию журнала и переговорил насчет денег.
Свадебный банкет, по-видимому, начался уже давно. Я сел на углу стола и
взял в руки нож и вилку. Пятьдесят с лишним человек, сидевших за белыми,
поставленными "покоем", столами, все, начиная с новобрачных, разумеется,
были веселы. Но у меня на душе от яркого электрического света становилось
все тоскливей. Чтобы не поддаться тоске, я заговорил со своим соседом. Это
был старик с белой львиной бородой; знаменитый синолог, имя которого я не
раз слыхал. Поэтому наш разговор сам собой перешел на сочинения китайских
классиков [имеются в виду древнейшие памятники китайской поэзии, истории,
философии, книги, как, например, "Чунь-цю" (летопись княжества Лу),
которая приписывается Конфуцию; согласно конфуцианской традиции, все эти
книги излагают морально-политическое учение, восходящее к мифическим
императорам-мудрецам Яо и Шуню].
- Цилинь - это единорог. А птица фынхуан - феникс... [образы
мифологических животных, встречающиеся в древнейшей китайской поэзии и
трактуемые в конфуцианстве как символы]
Знаменитый синолог, по-видимому, слушал меня с интересом. Машинально
продолжая свою речь, я начал постепенно чувствовать болезненную жажду
разрушения и не только превратил Яо и Шуня в вымышленных персонажей, но и
высказал мысль, что даже автор "Чунь-цю" жил гораздо позже - в Ханьскую
эпоху. Тогда синолог обнаружил явное недовольство и, не глядя на меня,
прервал мою речь, зарычав, почти как тигр:
- Если Яо и Шунь не существовали, значит, Конфуций лжет. А мудрец лгать
не может.
Понятно, я замолчал. И опять потянулся ножом и вилкой к мясу на
тарелке. Тут по краешку куска мяса медленно пополз червячок. Червяк вызвал
в моей памяти английское слово worm [червяк (англ.)]. Это слово,
несомненно, тоже означало легендарное животное вроде единорога или