"Рюноскэ Акутагава. Ком земли" - читать интересную книгу автора

Но и в следующем году о-Тами, по-видимому, не думала ни о чем, кроме
полевых работ. О-Суми еще раз, и притом более настойчиво, чем в прошлом
году, возобновила разговор о ее замужестве. Отчасти потому, что ее
огорчали упреки родственников и общие пересуды.
- Слушай, о-Тами, ты такая молодая, тебе нельзя без мужчины.
- Нельзя, да что поделаешь? Представь себе, что у нас в доме будет
чужой. И Хиро жалко, и тебе неудобно, а уж мне каково?
- Так вот и возьмем Екити. Он, говорят, теперь совсем бросил играть в
карты.
- Тебе-то он родственник, а для меня - совсем чужой. Ничего, если я
терплю...
- Да ведь терпеть-то не год и не два.
- Ладно! Это ведь ради Хиро. Пусть мне теперь трудно, зато землю не
придется делить, все перейдет к нему целиком...
- Так-то так, о-Тами (дойдя до этого места, о-Суми всегда
многозначительно понижала голос), только очень уж поговаривают кругом. Вот
если бы ты все, что мне тут говоришь, сказала другим...
Такие беседы повторялись много раз. Но это только укрепило, а отнюдь не
поколебало решения о-Тами. И в самом деле, о-Тами работала еще усерднее,
чем раньше; не прибегая к мужской помощи, сажала картофель, жала ячмень.
Кроме того, летом она ходила за скотом, косила даже в дождь. Этой усердной
работой она как бы выражала свой протест против того, чтобы ввести в дом
"чужого". В конце концов о-Суми совсем бросила разговоры о замужестве
невестки. Впрочем, нельзя сказать, чтобы это было ей неприятно.
О-Тами возложила на свои женские плечи всю тяжесть забот о семье. Это,
несомненно, делалось с единственной мыслью: ради Хиро. Но в то же время в
этой женщине, видимо, глубоко коренилась сила традиций. О-Тами была
"чужая", она переселилась в эту местность из суровых горных областей.
О-Суми часто приходилось слышать от соседок: "У твоей о-Тами сила не по
росту. Вот недавно она таскала по четыре связки рису сразу!"
О-Суми выказывала невестке свою благодарность одним - работой:
ухаживала за внуком, играла с ним, смотрела за быком, стряпала, стирала,
ходила по соседству за водой - хлопот по дому было немало; но сгорбленная
о-Суми делала все с веселым видом.
Однажды осенью о-Тами вернулась поздно вечером с охапкой сосновых
веток. В это время о-Суми с внуком Хиродзи на спине растапливала ванну в
узкой каморке с земляным полом.
- Холодно! Что так поздно?
- Сегодня работы было больше.
О-Тами бросила ветки на пол и, не снимая с ног грязных варадзи
[соломенная обувь типа сандалий], подошла к очагу. В очаге алым пламенем
полыхали корни дуба. О-Суми хотела было сейчас же встать. Но с Хиродзи на
спине ей удалось подняться, лишь опершись на край бадьи.
- Иди сейчас же купаться!
- Купаться? Я проголодалась! Лучше сначала поем картошки. Пожарила? А,
матушка?..
О-Суми неверной походкой направилась к чулану и принесла горшок с
обычным блюдом - печеным сладким картофелем.
- Давно готова, - наверно, уж остыла.
Обе нанизали картофель на бамбуковые вертела и протянули к огню.