"Рюноскэ Акутагава. А-ба-ба-ба-ба" - читать интересную книгу автора

изюм, манильские сигары, египетские папиросы, копченая сельдь, жаренная в
сое говядина, - почти все сохранилось в памяти. Особенно выставлявшаяся
из-за высокой конторки надутая физиономия хозяина, на которого он
насмотрелся до отвращения. Не только насмотрелся. Он знал до мелочей все
его привычки и повадки, как он кашляет, как отдает распоряжения
приказчику, как уговаривает покупателя, зашедшего за банкой какао.
"Возьмите лучше не "Фрай", а это. Это голландское "Дрост". Знать все это
было неплохо. Но, уж конечно, очень скучно. И иногда, когда Ясукити
заходил в эту лавку, ему начинало казаться, что он служит учителем уже
давным-давно. На самом же деле он не прослужил еще и года.
Но всесильные перемены не обошли и этой лавки. Как-то утром в начале
лета Ясукити зашел купить папирос. В лавке все было как обычно, все так же
на обрызганном полу валялись рекламы сгущенного молока. Но вместо
косоглазого хозяина за конторкой сидела женщина, причесанная
по-европейски. Лет ей было, вероятно, девятнадцать. En face она походила
на кошечку. На белую кошечку, которая щурится на солнце. Изумляясь,
Ясукити подошел к конторке.
- Две пачки "Асахи".
- Сейчас.
Женщина ответила смущенно. Вдобавок подала она ему не "Асахи": обе
пачки были "Микаса" с изображением восходящего солнца на оборотной
стороне. Ясукити невольно перевел взгляд с пачек на личико женщины. И
сейчас же представил себе, что у нее под носиком торчат длинные кошачьи
усы.
- Я просил "Асахи", а это "Микаса".
- Ох, в самом деле! Извините, пожалуйста.
Кошечка - нет, женщина - покраснела. Это ее душевное движение было
чисто девическим. И не таким, как у современной барышни. Это была девушка
во вкусе "Кэнъюся" [Кэнъюся - содружество молодых писателей 80-х годов,
сыгравшее большую роль в развитии новой литературы], каких нет уже лет
пять-шесть. Шаря в кармане в поисках мелочи, Ясукити вспоминал
"Сверстников" [роман писательницы Хигути Итие (1872-1896)], свертки в
двухцветных фуросики, ирисы, квартал Регоку, Кабураги Киеката [детали,
касающиеся быта и культуры тех лет] и многое другое. Тем временем женщина
старательно искала под конторкой "Асахи".
Тут из внутренней двери показался прежний косоглазый хозяин. Увидев
"Микаса", он с первого взгляда уяснил себе положение. С обычным своим
кислым выражением лица он опустил руку под конторку и протянул Ясукити две
пачки "Асахи". Но в глазах у него, хоть и едва заметно, теплилось что-то
похожее на улыбку.
- Спичек?
Глаза женщины томно сощурились, точно у кошечки, готовой замурлыкать.
Хозяин, не отвечая, только слегка кивнул, женщина моментально положила на
конторку маленькую коробочку спичек. Потом еще раз смущенно засмеялась.
- Извините, пожалуйста...
Извинялась она не только за то, что дала "Микаса" вместо "Асахи".
Переводя взгляд с нее на хозяина, Ясукити почувствовал, что улыбается сам.
С тех пор, когда бы он ни пришел, женщина сидела за конторкой. Впрочем,
она уже не была причесана по-европейски, как в первый раз. Теперь волосы у
нее были уложены в большой узел марумагэ с аккуратно продетой красной