"Даниил Павлович Аксенов. Арес" - читать интересную книгу автора

выступающие из рукавов какого-то зеленого балахона, обнаружил, что руки-то
не его.
- Встать можешь? - спросил лесоруб.
- Может быть и могу, - ответил Антипов. Он попытался приподняться, но
тут же откинулся назад. В голове зашумело.
- Э, нет. Не получается что-то. Все кружится.
- Тогда лежи, - произнес бородатый. - Я тебя поволоку домой.
Почему-то Виктор знал, как это все будет происходить. У них была
волокуша, которую использовали для транспортировки стволов, очищенных от
веток. На нее-то и собирался погрузить Ролта Кушарь, человек, считающий себя
его отцом.
Антипов видел, как лесоруб суетится на поляне. Тот собрал топоры и
пилу, расстелил большую прочную мешковину и, обхватив лежащего за плечи,
перетащил его на волокушу.
Когда они покидали злополучное место, какой-то шепот, словно легкий
летний ветерок, пронесся по поляне. Его услышал не только Виктор, но и
Кушарь. Лесоруб остановился и с недоумением оглянулся. Потом, пожав плечами,
направился дальше. Антипов же молчал. Да и что он мог сказать? Ситуация
запуталась еще больше, ведь шепот был на древнегреческом: 'Придешь в себя,
возвращайся. Вот сюда'.
Похоже, что попытка подняться доконала Виктора. Пока он лежал
неподвижно, его ничто не беспокоило, но приподнявшись, уже не мог толком
двигаться. Малейшее изменение положения тела отзывалось резкой головной
болью и головокружением. Транспортировка на волокуше не была самым мягким
средством передвижения, поэтому Антипов страдал. Он закрыл глаза и с трудом
удерживался от того, чтобы не стонать, когда его тело преодолевало очередной
ухаб. Иногда Виктор погружался в забытье, и это слегка облегчало его муки.
Последний раз он утратил связь с окружающим миром на подходе к замку, а
пришел в себя уже дома. То, что это был как бы его дом, Антипов понимал.
Точнее, дом человека по имени Ролт. По какой-то загадочной причине память
этого парня была к услугам Виктора. И, видимо, тело тоже. Но в остальном
студент точно знал, что он - это он. Антипов осознавал свою личность, а вот
личности Ролта не было.
Кушарь сгрузил ношу на низенький деревянный топчан, прикрытый
наполненным сеном матрасом. Уловив момент, когда его сын откроет глаза,
поинтересовался:
- Воды дать? Пить хочешь? Или есть?
- Нет, не нужно, - вымолвил Виктор.
Когда голова лежала неподвижно, его самочувствие не было столь плохим:
все неприятные ощущения постепенно уходили.
- Ну, как хочешь, - ответил Кушарь, немного постоял, глядя на сына, и
двинулся к выходу.
Антипов остался в одиночестве в небольшой и единственной комнате
деревянного дома. У его ног располагалась глиняная печь, справа - добротные
стол и стулья, а у изголовья - второй топчан. Этот дом Кушарь построил
собственноручно сразу после того, как при пожаре в прежнем жилище погибла
мать Ролта вместе с младшим братом. Тогда, лет восемь назад, еще до пожара,
они жили по-другому. Кушарь нормально зарабатывал, не пил, вместе с ним
трудилась парочка помощников. Он с разрешения барона продавал бревна
плотогонам, которые сплавляли их по местной речке Узберке, а также