"Игорь Акимов, Виктор Клименко. О мальчике, который умел летать, или путь к свободе " - читать интересную книгу автора

окружающие люди, природа, вы сами - вы будете беззащитны.

МУДРОСТЬ ТЕЛА

Малыш поднялся на ножки, ухватился за спинку кроватки - и пошел прыгать
как заводной. Собственно, он не прыгает, а приседает, но движение вверх
происходит быстрее - оттого и происходит впечатление прыжка. Тридцать -
сорок - пять - десять прыжков подряд - попробуйте повторить это упражнение в
том же темпе! Не получилось? А малыш чуть передохнул - и опять прыгает с тем
же энтузиазмом и восторгом, причем, если бы вы удосужились подсчитать,
сколько раз у него это получается, вы бы обнаружили, что количество прыжков
растет. Надеемся, вы не удивляетесь этому, ведь сущность процесса вам уже
понятна:
расходуя энергопотенциал, мы его приращиваем.
"Чем больше отдаешь, тем больше остается".
В этом парадоксе основное отличие живой природы от неживой. В неживой
природе движение энергии из одной формы в другую происходит с потерями
(второй закон термодинамики), в живой природе - с приращением. Создается
энергетическая прибавочная стоимость.
Кто малыша этому учил? Что в нем сигнализирует о необходимости
интенсивных трат энергопотенциала?
Эмоции.
Мы развиваемся по жесткой программе генотипа. Окружающий нас мир -
прокрустово ложе; от него никуда не уйти, потому что оно не только извне, но
и внутри нас. Когда мы упираемся в него, информация об этом контакте рождает
эмоции. Новорожденный плачет - когда он голоден, когда пеленка мокрая, когда
что-то болит. Для малыша отсутствие движения создает такой же дискомфорт,
как и голод. Он хочет двигаться, он должен двигаться, хотя и не отдает себе
в этом отчета. И первое же движение, первый глоток утоленной потребности
переключает эмоции. Вместо отрицательных - дискомфорта, нарастают
положительные - наслаждение движением. Он прыгает и хохочет...
И никогда не попадает в состояние аффекта.
Почему?
Прыгая, малыш находится под властью, под диктатом движения. Но движение
расходует энергопотенциал, соответственно убывает и эмоция. И он перестает
прыгать не оттого, что не может прыгать дольше, а потому, что уже не
получает за это награды.
Взрослым труднее. Они упражняются сознательно, их ведет рассудок, у них
есть цель. Чем больше потратишь - тем больше получишь! Они не придают
значения мышечной радости, которой руководствуется малыш, и проскакивают
границу удовольствия, хотя это границы дозволенного. А за нею их поджидает
физический стресс. Он не может быть удержан - он должен разрядиться. И бьет
в самые слабые места организма. В результате - инфаркты, инсульты,
функциональные нарушения печени и почек, иммунной системы, и считайте, что
вам здорово повезло, если все закончилось только хроническим переутомлением.
Отец стресса Ганс Селье назвал бы такое состояние дистрессом; но он
ничем не разграничил стресс и дистресс, а квалифицирует их только по
результатам. Мы считаем, что одного понятия стресса достаточно. Ведь человек
действующий ориентируется не на понятия, а на состояния, и достаточно ему
верить мудрости своего тела, помнить, что мышечная (интеллектуальная,