"Чингиз Торекулович Айтматов. Лицом к лицу" - читать интересную книгу автора

ней и вспомнить то, от чего мне в свое время пришлось отказа-ться по
цензурным соображениям,- от каких-то глав, каких-то поступков моих героев,
которые прежде весьма осложнили бы судьбу моего произведения.
Думается, теперь мне удалось полнее показать всю глубину трагедии
тогдашних людей, связанную с тем, что война стала для нас не только
победоносным историческим событием, но она послужила и тяжелейшим испытанием
для каждого человека в отдельности. Уже тогда осознава-лось то, о чем мы
печемся сейчас, война как таковая является страшной разрушительной силой,
так или иначе она несет даже побеждающей стороне огромные бедствия и многие
жертвы. Уже тогда происходил конфликт отдельной личности, отдельного
человека с общепринятым понимани-ем долга - в частности воинского долга.
В прежней редакции эта коллизия оказалась несколько обойденной по той
причине, что опре-деленную роль тут играла тема раскулачивания, которая, как
мы некогда полагали, являлась фактором классовой борьбы. Оно и на самом деле
было классовой борьбой, так как велась та борьба против здравых крестьянских
сил, против работящих крестьян и более того - против самой психологии
крестьянина-труженика, которая воспитывалась многими и многими поколениями.
Именно этот конфликт, это столкновение, это противоречие и повлияли на
судьбу моего героя, который оказался дезертиром. Я попытался рассказать
читателю, что это значило с общест-венной точки зрения, с точки зрения
народной морали, с точки зрения гражданского долга, но одновременно мне
хотелось показать трагедию этого человека и его семьи, людей, которые тщетно
пытались уклониться от этого конфликта, уйти от неразрешимого спора между
личностью и долгом.
Думается, мне более или менее удалось восстановить первоначальный
замысел в той его полноте, с которой следовало бы написать мою повесть, хотя
прошли - повторюсь еще раз - многие и многие годы. Кстати, жизненная
коллизия, сходная с той, в которой оказались мои герои, нашла позднее, а
именно почти два десятка лет спустя, свое отображение, причем, по-моему,
более яркое, в повести Валентина Распутина "Живи и помни". После того, как я
прочитал ее, я уже не возвращался к своей вещи, не перечитывал ее
при-стально, а вот теперь, при переделке, вдруг обнаружил, что был у меня
тот же мотив, правда, буквально в двух-трех фразах о том, как моя героиня
испугалась, что забеременела. Но, видно, опасения не подтвердились, страх
забылся, она успокоилась, а у Распутина на этом построена вся его
великолепная повесть. Впрочем, я не жалею - один пишет так, другой видит
по-своему. Сейчас я вспомнил то, чего не сумел сказать прежде, потому что
тогда это не было бы принято и понятно.
В свое время я обдумывал одно сюжетное событие, которое не решился
включить в повесть именно из-за его связи с темой раскулачивания. Теперь же
восстановлена целая большая глава о том, как умирает мать моего героя, а он
не может даже похоронить ее, хотя находится совсем неподалеку. Незадолго до
своей смерти мать, видя безвыходное положение сына, предлагает ему уйти
туда, куда некогда бежали ее братья-кулаки. Вот тут и возникала важная связь
трагических тем.
И в заключение мне хотелось бы выразить признательность Люсьену
Лейтесу, моему швейцар-скому издателю, моему доброжелательному другу и
вообще замечательнейшему человеку за то, что он побудил меня вернуться к
моей первой повести. Без него это вряд ли бы случилось. Я благодарен ему,
ибо, написав три десятка страниц, почувствовал, что это сделано не зря.