"Майкл Александр Айснер. Крестоносец " - читать интересную книгу автора

шрамами. Его пальцы больше напоминали когти - искореженные, обожженные во
время работы с раскаленным докрасна углем, который применялся, дабы добиться
раскаяния от его подопечных.
Пока отец Адельмо читал письмо, я терпеливо ждал, понимая, что у него
нет возможности ослушаться недвусмысленных указаний архиепископа.
К полудню мы с Франциско двинулись в путь. Он сидел в кандалах внутри
повозки, а я ехал верхом, так же как наша охрана.
Отец Адельмо наблюдал за отъездом с крыши монастыря. Черный капюшон
скрывал его лицо, но я видел, что глаза его пылают гневом Господним.


* * *

Прошло четыре месяца с тех пор, как Франциско привезли в Санта-Крус.
Я честно пытался следовать методам брата Виала в борьбе с демонами.
Просыпаясь к заутрене, я пел псалмы, а потом отправлялся в келью Франциско,
находившуюся на втором этаже монастыря. Каждый день по нескольку часов я
читал ему Священное Писание; закончив чтение Библии, я начал снова с книги
Бытие.
Каждый вечер я уделял немного времени тому, чтобы записать исповедь
Франциско, а когда записывать было нечего, писал свои воспоминания о нем -
как сказал бы брат Виал, я составлял карту его души, в надежде, что однажды
карта эта укажет дорогу к спасению одержимого.
Физическое состояние Франциско быстро улучшалось. Когда он прибыл в
монастырь, на его спине были открытые гноящиеся раны, но благодаря травам из
Леванта, которыми снабдил меня брат Виал, следы "лечения" отца Адельмо
затянулись.
По приезде в Санта-Крус Франциско почти не ел и не пил и все время
молчал.
Неделю спустя он начал понемногу притрагиваться к еде. По совету брата
Виала я предлагал ему разные блюда, и оказалось, что Франциско предпочитает
курицу. Через пару месяцев он уже съедал полные порции и стал набирать вес.
Он привел себя в порядок, и к нему в келью начал еженедельно являться
цирюльник, чтобы подстричь его волосы, рыжеватую бороду и ногти. Иногда
Франциско даже кажется похожим на того человека, каким был прежде.
Два месяца назад Франциско заговорил. Он попросил меня читать потише,
потому что я мешаю ему заснуть. Никогда еще несколько слов не приводили меня
в такой восторг.
С тех пор Франциско стал говорить все больше и больше. Сперва он как
будто не очень хорошо помнил, как это делается, и не мог произнести подряд
больше двух фраз. Но он делал значительные успехи, и уже через несколько
недель мы могли вести беседы.
Его память почти не пострадала. Удивительно, но поначалу Франциско не
мог вспомнить мое имя, хотя помнил, что мы когда-то спали рядом. Он знал,
где именно находится, он даже спрашивал о здоровье некоторых наших бывших
братьев, большинство из которых осталось в Санта-Крус. Об Андре он не
упоминал ни разу. О крестовом походе тоже. И я долго не затрагивал этой
темы. Впервые я коснулся ее две недели назад.
Меня всегда интересовало, почему Франциско отправился в поход. Хотя он
был по-своему набожным, он никогда не стремился следовать чьему-либо