"Майкл Александр Айснер. Крестоносец " - читать интересную книгу автора

Эти визиты начались через два дня.
Делегация знати под предводительством барона Кальвеля де Палау прибыла
в полдень, и лорд Ферран провел их в главную залу, где их ожидали мы с
Андре. Дворецкий официально представил нам гостей и удалился.
Лорд Ферран говорил, что для Барселоны очень важно убедиться в том, что
молодые наследники способны самостоятельно совещаться с главами других
знатных фамилий.
Мы с Андре не собирались жульничать, но лорд Ферран сам предоставил нам
такую возможность, забыв указать гостям, кто из нас Франциско. Некоторое
время барон Кальвель говорил о трагическом происшествии и выражал
соболезнования по поводу гибели моего брата. При этом он переводил взгляд с
Андре на меня и обратно. В конце концов, он решил сосредоточить внимание на
моем кузене и с этого момента обращался только к нему одному.
Когда барон завершил свой пространный монолог, воцарилась длинная
пауза. Баронская свита выжидательно смотрела на Андре, который поглаживал
подбородок.
- Сколько цыплят вы держите в своем поместье? - многозначительно
поинтересовался Андре.
- Простите, дон Франциско? - переспросил барон.
Андре повторил вопрос с предельно серьезным выражением лица.
Барон шепотом посоветовался со своей свитой.
- Приблизительно сто одного цыпленка, дон Франциско, - ответил он.
Андре важно кивнул мне, будто бы его подозрения подтвердились.
Сопровождающие барона Кальвеля с беспокойством переглянулись.
- Да, - наконец произнес Андре. - Так и есть.
Вскоре барон и его свита удалились. Покидая залу, они не сводили
взгляда с Андре, словно боялись повернуться к нему спиной. Сам барон по пути
к выходу поклонился, наверное, раз десять.
Мы проводили по одной такой встрече в день. На протяжении двух, трех, а
то и четырех часов мы выслушивали длинные разглагольствования наших гостей,
терпели всякие никчемные подробности и избитую ложь. Перечислялось число
гектаров и количество крепостных, которыми владеет семейство; шла болтовня о
здоровье короля Хайме во время последнего посещения семьей дворца;
перечислялись имена епископов и членов королевского дома, которых наши гости
считали своими близкими друзьями; выражалась глубочайшая скорбь по поводу
смерти моего брата и называлось множество молитв, прочитанных в его честь, в
честь "блаженного Серхио".
Нам с Андре с трудом удавалось не заснуть во время приема гостей, и
спустя несколько дней мы разработали спасительный план. В конце нашей
верховой прогулки мы скакали наперегонки до замка, и проигравший должен был
изображать Франциско во время дневной встречи. Несмотря на хвастовство
Андре, мы примерно одинаково владели искусством верховой езды, так что
тяжкая роль наследника доставалась то одному, то другому из нас.
Словно стервятники, кружившие над телом моего брата, слетались
делегации в Монкаду. Мы вели себя так, как от нас того ожидали: молчаливый
кивок головы, понимающая улыбка. Это нравилось нашим гостям не меньше, чем
любая речь, которую мы могли бы произнести. Когда посетители заканчивали
говорить и поднимали головы, мы знали, что от нас ждут какого-либо замечания
или вопроса. И мы не обманывали ожидания.