"Майкл Александр Айснер. Крестоносец " - читать интересную книгу автора

гобелене Саломея просила у него голову Иоанна Крестителя. На шестом можно
было увидеть опечаленного царя Ирода: он выглядел так, словно Иоанн был его
другом. Но клятва есть клятва, и он приказал исполнить просьбу Саломеи. На
последнем, восьмом гобелене Саломея улыбалась, подняв вверх блюдо с головой
святого.
Мы ждали, склонив головы, пока барон Корреа прочтет молитву, и только
после этого слуги вынесли из примыкавшей к залу кухни хлеб и масло, за
которыми вскоре последовало теплое пряное вино. Затем подали два мясных
блюда. На большой деревянной тарелке лежал крупный кабан - Андре подстрелил
его накануне на охоте, в мою честь. Пасть кабана была набита апельсинами,
глаза презрительно смотрели на обедающих. Старший слуга придерживал голову
дичи, пока барон Корреа разрезал сочное мясо. Еще было особое блюдо из
тушеной баранины с рисом, приготовленное в миндальном молоке. В пути я
ужасно проголодался, и мне приходилось сдерживать аппетит, чтобы не
показаться невежливым. После мяса принесли более легкую пищу - горох и бобы
с репчатым луком и шафраном, но это блюдо я никогда особенно не любил.
Мы с бароном Корреа обсуждали общих знакомых в Барселоне. Он знал
Гарсиа, моих соседей. Барон Корреа и дон Гарсиа заседали вместе в
королевском совете, когда там решалось, сколько будет взиматься ежегодной
подати с мусульман на новых территориях Каталонии. Несколькими годами раньше
один из сыновей Гарсиа отправился в крестовый поход, и барон Корреа спросил
меня, получала ли семья от него какие-нибудь весточки. Я сказал, что не
получала, но объяснил, что они продолжают надеяться на возвращение сына.
- А ты в это веришь, Франциско? - спросила Изабель.
"Конечно верю", - должен был ответить я. Именно такого ответа от меня и
ожидали.
- Нет, Изабель, - сказал я. - Время от времени я бываю в их доме, и там
пахнет смертью.
Разговор резко оборвался.
Это было весьма неосторожное замечание с моей стороны. Я высказал свои
мрачные размышления на первом же обеде в Жироне. Идиот! Но я просто не смог
удержаться.
Однако Изабель не испугалась.
- А как пахнет смерть? - спросила она.
Ужасный вопрос, однако я сам спровоцировал его.
- Изабель, дай нашему гостю спокойно поесть, - вмешался барон Корреа.
Он улыбнулся мне настороженной отеческой полуулыбкой, призывая хранить
молчание.
Однако мне задали вопрос, и я собирался на него ответить. Я вспомнил
запах, наполнивший нашу с Серхио спальню после его смерти.
- Так пахнет в комнате, заполненной фимиамом и цветами, - сказал я, -
сладко.
- Какими именно цветами? - спросила Изабель.
- Белыми розами, - ответил я. - Так они пахнут перед самым увяданием.
Наши глаза на мгновение встретились; казалось, Изабель серьезно
размышляла над моими словами. Андре нервно играл ножом, барон Корреа
подливал вина в полные стаканы.
Неловкое молчание прервал неожиданный взрыв смеха Изабель. Неудержимый,
необузданный, неуемный. Никогда раньше я не слышал, чтобы кто-нибудь так
смеялся. Она пыталась приглушить смех, закрыв рот рукой, но напрасно.