"Уилл Айткен. Наглядные пособия " - читать интересную книгу автора

покупку и вручает сдачу.
Поднимаюсь по узкой деревянной лестнице, усаживаюсь за крохотный
столик - прямо хоть в кукольный домик. Прочие посетители делают вид, будто
не замечают, что к ним забрела Гулливетта. Вонзаю зубы в покрытого хрустящей
корочкой цыпленка, жир струится по подбородку. Пахнет какой-то гадостью,
словно не жареной курицей, а резким антисептиком, вроде... вроде аммиака.
Вскрываю пакетик с салфеткой и пытаюсь оттереть с ладони кошачью мочу.
Въелась капитально. Доедаю остатки курицы. Ярко-желтая кукуруза сладкая,
пикантная. Съедаю и коричневый треугольничек, по-прежнему понятия не имея,
что он такое.
Спускаюсь вниз по узкой лестнице; высокая девушка выхватывает у меня
поднос, стряхивает оберточную бумагу и пластиковый мусор прямо в шарнирную
пасть урны из клееной фанеры. Все шесть бурно благодарят меня, желают
приятного вечера. Выхожу на тротуар.
* Автор рецепта приготовления цыплят по-кентуккски, фирменного блюда в
сети ресторанов быстрого обслуживания "Colonel Sanders" Kentucky Fried
Chicken"; на рекламных плакатах изображается как почтенный джентльмен с
американского Юга (жареный цыпленок - одно из традиционных блюд южных
штатов).
Во рту - сплошной жир, даже зубы оскальзываются. Щупаю лоб - не просто
влажный, а прямо-таки мокрый от пота. Ударяюсь в бег. Толпа изумленно
застывает на месте, я проношусь мимо, зажав рот рукой, рюкзак соскользнул к
локтю, яростно колотит по бедру. Добегаю до каменных ступеней, спускающихся
вниз к реке; желчь уже в горле плещется. Мощеный берег. Повсюду дети. Одни,
лежа на спине, глядят в фиолетовое небо, другие толпятся у костров, напевая
печальные безымянные песни. Несколько одиночек, пошатываясь, слоняются
туда-сюда. Один такой, парень в серебристой ветровке, громко рыгает мне в
лицо. Вонь недопереваренного пива меня добивает. Так и не добравшись до
мелкой речушки, блюю прямо на дорожку, выложенную из камней в форме
черепах - прямо на панцирь. Вообще-то помимо цыпленка и ежедневного "Силли
синнамон серпрайз" я ничего особенно и не ела. Но, должно быть, в желудке у
меня скопилось немало забродившего варева, потому что, когда поток иссякает
и я хватаю ртом вонючий воздух, под рвотой панциря не видно.
Пошатываясь, бреду вверх по выровненному граблями берегу.
Подскальзываюсь - лучше не думать на чем - и плюх вниз. Слышу, как подо лбом
моим похрустывает гравий, но ни хрена не чувствую. Приподняв голову, смутно
различаю стайку детей, мальчишек и девчонок, что медленно подбираются ко мне
через гравий и утоптанные водоросли. Паренек в темно-красной потрепанной
хлопчатобумажной фуфайке достает из заднего кармана джинсов огромный платок
и тщательно стирает у меня со лба и с носа грязь и пот, а с губ и
подбородка - ошметки ярко-желтой кукурузы и кожицы жареного цыпленка. Мягкие
руки массируют мне шею и плечи. Девочка с "хвостиком" отвинчивает крышку
красного клетчатого термоса и вливает горячую жидкость мне в рот. Мисо*.
Кашляю, сглатываю, кашляю, выдаю все обратно. Второй мальчик предлагает
новый чистый платок. Три девочки в темно-синей школьной форме тихонько
аплодируют его галантности. Меня бьет озноб, зубы стучат: ды-ды-ды. Одна из
девчушек в форме затягивает песню, остальные подхватывают припев. Японский
хоровод. Дети обступили мой длинный труп, тела их, невесомые, теплые,
накрывают меня слой за слоем, и все мы погружаемся в сон на берегу неспешно
текущей реки.