"Уилл Айткен. Наглядные пособия " - читать интересную книгу автора

каштан лицом, похоже, решила, что это он про меня. Тыкает острым пальцем мне
под ребра.
* Аллюзия на Матф. 13, 45-46.
Вяло перемещаюсь мимо регистраторши со множеством коротких косичек и в
смотровую, рассчитывая обнаружить, знаете ли, нормальный врачебный кабинет -
крохотные белые кабинки, уединение и конфиденциальность, исповеди шепотом и
заученные наизусть ответы, бледные резиновые перчатки. А получаю партитуру
Баха, включенную на полную громкость, так, что потрескивают динамики и
дребезжат расставленные на каминной полке безделушки, и просторную комнату,
поделенную на четыре части колыхающимися белыми занавесями. За марлевой
тканью слева в кресле развалилась старуха, на коленях - открытая книга,
затянутые в чулки ноги - на деревянной скамеечке. За занавеской справа
громадное пузо вздымается и опадает в такт с механическим храпом.
Доктор Хо исчез за развевающимися завесами. Разглядываю бенинские
племенные маски, развешанные по стенам, огромное, вручную раскрашенное фото
Риты Хейворт* в тяжелой золотой раме над камином. На ней - длинные черные
перчатки и игнорирующее силу тяжести платье из "Джильды". Благодаря
сделанной вручную ретуши кожа ее напоминает старинную слоновую кость, и с
глазами что-то странное - уж не различаю ли я, часом, лишнюю складочку
эпикантуса?
В дальнем конце комнаты шумит вода в туалете, распахивается и вновь
закрывается дверь. Доктор Хо раздвигает прозрачные занавеси точно туман,
подлетает ко мне, хватает меня за локоть и впивается в него пальцами.
- О, как плохо, - сетует он, - очень-очень плохо. - И ведет меня - а
руки у него чуть влажные - сквозь завесы к смотровому столу, обитому
бледно-зеленым винилом. Накрывает стол белой фланелевой простыней, усаживает
меня. Чуткие руки - на моих коленях. - Как давно вы болеть?
* Хейворт Рита (наст, имя Маргарита Кармен Кансино, 1918- 1987) -
американская танцовщица и актриса, в 40-е гг. снималась в амплуа
мелодраматических героинь.
- Да на самом-то деле я не больна. Просто голова ноет, и... и какое-то
кожное раздражение. Думаю, может, фурункул.
- Голова болеть - весь организм болеть, - поправляет он. - Символ
дисбаланса в система, то да се. Мой отец бывать доктор покойной вдовствующей
императрица Китая. О, вот у нее голова быть... - Следует пространный анекдот
про черную жемчужину, каковую вдовствующая императрица не то отхаркнула, не
то, наоборот, проглотила на смертном одре. Доктор Хо становится то более, то
менее вразумителен, в зависимости от того, забавляют его излагаемые события
или шокируют. Пересказывая забавный эпизод, он хихикает, при скандальном -
понижает голос до шепота. Как полагается приличной иностранке, я киваю и
улыбаюсь - дескать, все понимаю, - забывая, что и он здесь - чужой.
Когда он вроде бы слегка успокаивается - я так и не поняла, это он или
его отец служили покойному императору Китая в местечке под названием
Манч-жоу-Го*, - я указываю пальцем на собственный отнюдь не венценосный лоб.
- Вот здесь пульсирует.
Он сосредоточивается на точке чуть выше моих глаз и посередке. Его
длинные седые волосы, задевающие пурпурный шарф вокруг шеи, падают на один
глаз.
- Очень странно. - Он ощупывает мой лоб. - Точно большой прыщ, только
никакой прыщ нет, то да се.