"Барри Эйслер. Солнце для Джона Рейна ("Джон Рейн" #01)" - читать интересную книгу автора

находились на запрещенной территории. "Да пошли вы!.." - громко выругался
Джимми и заснул. Всем показалось, что это круто. "Как ты мог заснуть,
чокнутый?" - недоумевали мы, когда перестрелка закончилась. "Я знал, что все
будет клёво!" - сказал Джимми. С тех пор он и стал Клёвым Чокнутым. Думаю,
кроме меня, его настоящего имени никто и не знал.
Джимми не только вел себя как чокнутый, но и выглядел по-идиотски. Еще
подростком, упав с мотоцикла, он едва не лишился глаза. Врачи сделали все
возможное, однако поврежденный глаз не мог сфокусироваться на определенной
точке. Поэтому Джимми смотрел не в глаза собеседнику, а куда-то вдаль.
"Всенаправленное трехмерное зрение", - с улыбкой сообщал он.
В школе Джимми был довольно общительным, а во Вьетнаме сильно изменился
и стал серьезным. Однажды военный полицейский с немецкой овчаркой хотел
задержать его за хулиганское поведение в баре. Сделав вид, что самого
полицейского не замечает, Джимми уставился на овчарку. Произошло что-то
странное - заскулив, бедная собака испуганно попятилась. Не на шутку
струхнув, полицейский решил оставить моего друга в покое. Об этом
происшествии ходили легенды, и мало кому хотелось связываться с парнем,
которого боятся даже собаки.
В джунглях ему не было равных. Не человек, а животное, которое умеет
говорить. От его всенаправленного глаза и немногословности остальным парням
было не по себе. Но когда вертолеты с продовольствием улетали, мы испуганно
жались к Кахоуну.
Внезапно мои боевые товарищи превратились в ожившие трупы.
"Будь они прокляты, прокляты, - твердил я. - Будь я проклят".
Срочно требовалась передышка, и я решил пойти на джазовый концерт в
клуб "Альфи". С тех пор как в шестнадцать лет я купил первую пластинку Билла
Эванса, джаз стал для меня панацеей от всех бед.
У "Альфи" выступают джазисты со всей страны и иногда любители. Клуб мне
очень нравится, потому что там всегда темно, никто ни на кого не обращает
внимания, и, главное, играют отличный джаз. Небольшой зал с низкими
потолками рассчитан всего на двадцать пять посетителей, и на концерт можно
попасть только по предварительной записи. Такой роскоши при моей нынешней
жизни я позволить себе не мог, зато хорошо знал хозяйку клуба - очень полную
женщину с толстыми, как сосиски, пальцами и походкой вперевалочку, которая
лет тридцать назад могла казаться сексуальной. Флиртовать с мужчинами ей
было уже поздно, но она все равно флиртовала и была страшно благодарна за
знаки внимания. Уверен, свободных месту "Альфи" сегодня не будет, зато я
всегда могу рассчитывать на место в сердце Мамы, как я в шутку называл
хозяйку.
Клуб находился в Роппонги, и я решил поехать на метро, не забывая об
элементарных мерах безопасности. Перед тем как выйти из вагона, как обычно,
выждал, пока не опустеет платформа. Кажется, за мной никто не следит,
значит, со спокойным сердцем можно окунуться в ночную жизнь города.
Роппонги - больше чем просто район Токио. Это пряный коктейль из денег,
секса и культур самых разных народов. Здесь полно проституток из Европы,
приехавших в Японию, чтобы стать моделями. Ярко накрашенные, в туфлях на
высоком каблуке, они лениво прохаживаются перед витринами бутиков, надеясь
поймать клиента пожирнее. Лица у них пустые и надменные, а вид жалкий. На их
фоне особенно хороши японские девушки с гладкой загорелой кожей и длинными
волосами, похожими на крылья хищных птиц. Это приживалки. В обмен на любовь