"Барри Эйслер. Солнце для Джона Рейна ("Джон Рейн" #01)" - читать интересную книгу автора

чтобы прикурить, боясь потерять сотые доли секунды, которые к концу жизни
перерастут в недели. Ветра нет, а значит, нет и объективной причины
останавливаться. На душе у объекта неспокойно, что еще раз доказывает его
вину.
В чем он виноват, я не знаю и выяснять не собираюсь. Обычно я задаю
всего несколько вопросов: будущий объект - мужчина? С женщинами и детьми не
работаю. Нанимали ли кого-нибудь еще? Дублировать чьи-то действия и
функционировать в команде неинтересно, я привык работать один. И еще: в
отличие от террористов я никогда не задеваю посторонних, а угрожающие письма
и требования выкупа считаю проявлением некомпетентности. Иногда прошу
независимого доказательства вины, чтобы убедиться, что невинные не
пострадают.
Отсутствие такого доказательства за последние восемнадцать лет
останавливало меня дважды. Однажды меня пытались подослать к брату редактора
крупной газеты, в которой публиковались изобличающие статьи о коррупции в
одной из префектур. В следующий раз в жертвы избрали отца молодого
финансиста, который с излишним рвением пытался установить причину разорения
своего банка. Самого редактора или финансиста я бы убрал с превеликим
удовольствием, но у нанимателей имелись причины действовать иначе, и, зная
мои принципы, они попытались ввести меня в заблуждение. Больше я на них не
работаю.
Я не наемник и не самурай, хотя фактически и нахожусь в услужении.
Отличительный признак самурая - безграничная преданность господину, и было
время, когда, начитавшись романов и комиксов, я был верным вассалом
Соединенных Штатов. Слепая любовь, особенно без взаимности, никогда не
длится долго; горько разочаровавшись, я стал реалистом.
- Мы идем, - объявил я, проходя мимо "109"-го. Наклоняться к лацкану не
приходилось: микрофоны достаточно чувствительны. Иначе опытный охранник
вычислит меня в два счета. Не уверен, что за нами следит охрана Кавамуры,
однако осторожность не помешает. Гарри узнает, что мы проходим мимо, и через
секунду к нам присоединится.
Популярность сотовых несказанно облегчила нашу работу. Несколько лет
назад любого, кто идет по улице и бормочет себе под нос, сочли бы
невменяемым или шпионом иностранной разведки, а сегодня в таком поведении
нет ничего странного.
В конце Догензаки горел красный свет, и, приближаясь к пересечению пяти
улиц, люди пошли медленнее. Неоновые огни и массивные видеомониторы ярко
освещали окрестные здания. Скрипя шинами, по перекрестку проехал дизельный
грузовик. Сквозь толпу пробирался обливающийся потом уличный торговец, а у
фонарного столба спал неопределенного возраста бездомный. Как он может
дрыхнуть среди такого шума? Наверное, все дело в черном отчаянии или
алкоголе...
В конце Догензаки всегда пробки, а в час пик, едва загорается зеленый,
три сотни человек бросаются переходить улицу и еще столько же ждут в толпе.
Итак, теперь надо толкаться и работать локтями. Я буду следовать за
Кавамурой на расстоянии пяти метров, значит, между нами пройдут человек
двести. Зная, что у нашего подопечного проездной, мы с Гарри заранее купили
билеты, чтобы преодолеть турникет следом за ним. Конечно, контролеры все
равно ничего не заметят (в час пик они едва справляются с бешеным напором
толпы), так что прокомпостировать можно что угодно, хоть билет на бейсбол.