"Барри Эйслер. Солнце для Джона Рейна ("Джон Рейн" #01)" - читать интересную книгу авторакоторой могли целый семестр учиться в японской школе. К тому времени в
Штатах мне уже порядком надоело. Я подал заявку и попал в Сайтаму Гаукен. - На целый семестр? Ваша мама, наверное, очень скучала. - Да, с одной стороны, да. А с другой - она смогла отдохнуть и уделить больше внимания работе. В то время со мной было непросто. "Непросто" - слово очень удобное и емкое; не рассказывать же Мидори обо всех драках и дисциплинарных взысканиях! - Ну и как вам школа? Я колебался, не зная, что ответить: далеко не все воспоминания были приятными. - Все оказалось сложнее, чем я ожидал. Мало того, что проявился акцент; узнав, что я наполовину американец, дети стали считать меня настоящим отморозком! В темных глазах было столько сочувствия, что я со своими корыстными интересами показался себе Иудой-предателем. - Я знаю, что такое вернуться на родину после долгого отсутствия, - тихо сказала Мидори. - Предвкушаешь теплый прием, а не получив его, понимаешь, что стал бездомным. - К счастью, все уже в прошлом, - махнул рукой я, изображая равнодушие. - А что случилось после школы? - Вьетнам. - Вьетнам? Вы слишком молоды... Как же так вышло? - В армию я попал еще подростком, а война была в самом разгаре... - Я отдавал себе отчет, что рассказываю слишком много, но почему-то меня это не беспокоило. - Три года. - Первый раз слышу, чтобы призывали больше чем на год. - Все правильно, но меня никто не призывал. - Вы пошли добровольцем? - изумленно спросила Мидори. Боже, я сто лет никому не рассказывал о Вьетнаме... Сначала было слишком страшно, а потом стало не с кем беседовать. - Сейчас это кажется абсурдным, но я действительно пошел добровольцем. Хотелось доказать всем, а в первую очередь себе, что я настоящий американец, несмотря на цвет кожи. Воевать пришлось в Азии, и мне стало еще сложнее, но я не роптал. Мало того, брался за самые опасные задания... Несколько секунд мы молчали, и первой заговорила Мидори: - Это вьетнамские призраки не дают вам покоя? - Да, некоторые из них пришли из Вьетнама, - ответил я. У Мидори, видимо, есть табу, касающиеся малознакомых мужчин, а у меня - свои запреты, и относятся они к прошлому. Мы и так зашли слишком далеко. Пальцы девушки сжимали бокал с виски, и неожиданно для себя я поднес их поближе к глазам. - Типичные пальцы пианистки, тонкие, но очень сильные. Ловкое движение - и теперь в качестве хироманта выступает Мидори. - Хочешь узнать человека - взгляни на его руки. Я вижу бусидо. А судя по суставам... Чем вы занимаетесь? Дзюдо или, может, айкидо? Бусидо - мужчина-воин. В моем случае - вечный солдат. Да, мозоли и поврежденные суставы выдали меня с головой... В том, как Мидори держала мои руки, не было ничего необычного, но сердце, по-видимому, считало иначе. |
|
|