"Эдвард Айронс. Тигровая луна" - читать интересную книгу автора

проступили на его лице, а блестящие зеленые глаза потускнели.
- Я считаю, у нас нет времени сочинять новые афоризмы вместо
Конфуция, - сказал он. - Лучше я введу тебя в курс дела.
Дюрелл невесело улыбнулся.
- В этом уже нет необходимости. Ханг Та-По только что сообщил мне все,
что нужно.
Исфахан, жемчужина юга, город прекрасных мавзолеев, минаретов, мечетей,
дворцов и садов, был построен великим шахом Аббасом на фундаменте,
заложенном парфянами, Сассанидами и арабами, а после того, как Каджары
перенесли столицу в Тегеран, покоился в глубоком и сладком сне.
Дюрелл прилетел частным самолетом, предоставленным Ханниганом, которым
управлял молодой отчаянный фарси Айзек Сепах.
- Зовите меня Айком.
Сепах бегло говорил по-английски, его блестящие усы были черными, как
смоль. Он был строен и красив, и наверняка работал на иранскую службу
безопасности. Все разведки мира бросились на поиски Тани Успанной.
- Я вам покажу достопримечательности, - предложил Айк. Вы знаете,
Мейден-е-Шах был когда-то площадкой для поло? Я тоже играю в поло. Здорово.
Узнаете Масджид-е-Шах, голубую мраморную мечеть, всю в мозаике? Голубизна и
золото. Как сладкий сон. Полный умиротворения. Вон Али-Кепа, королевский зал
для банкетов, и старейшая мечеть Джам-а. Я могу вас туда отвести. И
Чегель-Сотун, здание с сорока колоннами - только настоящих там двадцать, а
остальные двадцать - просто отражение в бассейне. Но ведь вместе - сорок,
да? И девушки красивые. Но очень религиозный город. По соседству, в
Нафджабаде, есть даже исповедующие зороастризм. Все здесь поэтично, как в
Ширазе, где Саади жил и писал "Гулистан". Соловей Шираза. Мы, персы, все еще
очень романтичны. Хафиз в четырнадцатом веке тоже писал прекрасные газели.
Знаете хоть одну?
- Несколько, - отозвался Дюрелл.
- Вы не слишком разговорчивы, - обиделся Сепах.
- Ты это восполнишь, Айк.
- Ребенком я ходил в религиозную школу, в медресе. Папа был членом
Мейджлиса - палаты парламента. Меня вышвырнули, когда застукали в одном из
безнравственных ночных клубов. Они травили меня до самого Лалезара, а я был
недостаточно смышлен. Я хотел устроиться на базаре - это истинно персидское
слово, вы ведь знаете, - но не устроился. Тогда я поступил в армию. В
кавалерию. Я всегда любил лошадей. И не жалею.
- Смотри, куда летишь, - заметил Дюрелл.
- Вы нервничаете, Сэмуэл. Так на фарси будет "Сэм".
- Просто я осторожен.
Сепах засмеялся, сверкая крепкими белыми зубами.
- Ну вот и прилетели. На тот случай, если вы не знаете, я ваш гид,
секретарь и вообще Пятница. Приказывайте.
- Об этом я догадывался.
В Исфахане, изнемогающем от августовской жары и неподвижного зноя
пустыни, их встретил Ханух Гатан на "лендровере". Ханух с Айком были так
похожи, что вполне могли сойти за близнецов. В город заезжать не стали. В
мощной машине, укрытые от палящих солнечных лучей полосатым тентом с
бахромой, лежали винтовки, гранаты и нечто, напоминавшее небольшую ракетную
пусковую установку.