"Эдвард Айронс. Тигровая луна" - читать интересную книгу автора

Дашт-и-Лут. Ее обрамляли необозримые скучные холмы, по которым пролегал лишь
один караванный путь: из Подану через цепочку редких оазисов в Даррех Баб.
Самым выдающимся объектом этой местности была сверкающая на солнце примерно
к шестидесяти милях к северо-востоку горная вершина Кух-е-Джамал. Мелкий
песок медленно струился по горным породам, гравию и беспорядочно
разбросанным камням. Никакой зелени, на которой мог бы отдохнуть глаз.
Миновавшее зенит солнце излучало зловещий ярко-белый свет и, пока
"лендровер" катился вперед, пыталось расплавить их мозги. Нога Сепаха изо
всей силы жала на педаль. Брезентовый верх колыхался и хлопал, грозя в любую
минуту сорваться.
- Сад Аллаха для обреченных, - бормотал Биль.
- Дай мне посмотреть твои ребра.
- Я в порядке.
Но Дюрелл достал аптечку первой помощи и обработал англичанину бок,
насколько это удалось в трясущейся машине. Он отметил, что в "лендровере" в
дополнение к оружию имеются канистры с водой и горючим и продукты. В этой
каменистой пустыне они были достаточно автономны. То и дело он поглядывал
назад, но не видел неизвестных преследователей. В зеркале он перехватил
взгляд темных влажных глаз Сепаха. Фарси ухмыльнулся, под усами сверкнули
белые зубы.
- Они никуда не делись. Мы едем тонд, быстро, а они не отстают. Время
от времени я вижу блики на стеклах обеих машин.
- Обеих?
- Ду. Два.
- Можешь от них оторваться?
- Фарда. Завтра.
Адам Биль слабо улыбнулся.
- Айк знает, где я охотился за девушкой. Путь предстоит долгий. Скоро
мы свернем на запад, в сторону Часмен-е-Шоторан. Я называю ее Глоткой
Сатаны. Это песчаная равнина между двумя плоскогорьями. Там есть развалины
периода Ахеменидов. Потом двадцать миль проедем по гравию, к Хоуз-е-Мирза.
Там тоже развалины. А тогда уж начнутся действительно плохие земли, великая
соляная пустыня Кавира. Надеюсь, ты сможешь выдержать жару.
Еще через час Сепах, руководствуясь неким таинственным ориентиром все в
той же однообразной пустыне, вдруг резко повернул на запад. Красный слепящий
шар заходящего солнца плыл прямо перед ними. Дюрелл оценил свои солнечные
очки. Биль молча погружался в пучину боли. Ему было около пятидесяти,
редеющие рыжеватые волосы, желтоватая бородка и телосложение выдавали
происхождение из британских аристократов. В серых глазах, когда их не
заволакивало болью от сломанного ребра, светился спокойный ум.
- Девушку видели в Исфахане, - спокойно произнес он. - Тут нет ошибки.
В конце концов, по всему земному шару ее лицо было на первых страницах
газет. Сначала ее опознали в Кашане - там сосредоточены шииты, чрезвычайно
религиозный народ, ты ведь знаешь. Знаменитый мулла Кашани родился там. Но о
них идет слава как о трусах и ворах. Таню опознали в караване, идущем на
север.
- Как это могло произойти?
Биль только пожал плечами.
- А потом ее видели в Исфахане. "Эсфахан, несф-е джахан." Исфахан это
половина мира, - так они говорят. Несколько туристов видели ее в Тчахар