"Акрам Айлисли. Репортаж с поминок" - читать интересную книгу автора

В ту весну вместе с Сафурой в бузбулакскую школу пришло трое парней:
Натиг, Хасан и Сабир. Может быть, в строку, которую с утра до ночи твердила
теперь Сафура, вмещался кто-то из них?.. А может быть, кроме этих троих, был
на свете и еще кто-то и в теперешнем своем сне, состоящим из стихотворной
строки, Сафура видела именно его?.. Может, она охмелела от бузбулак, ского
солнца? Может, аромат цветов привел ее в это состояние? А может, она так
стосковалась в Баку по нашему арыку, что, увидев его, забыла про
собственного ребенка?..
Болезнь это была или сон - не знаю. Знаю только, что однажды Сафура
очнулась. Прорыдала полночи - и все. Вот, оказывается, что было лекарством
от ее недуга. И, оказывается, тетя Гюлькез прекрасно все это знала. И
ругала, и распекала дочь для того лишь, чтоб та зарыдала... "Я еще с вечера
вижу: пойдет девка на поправку - глаза у ней были на мокром месте. Уложила в
постель, вижу - плачет. Слава богу... Поплачь, говорю, доченька, поплачь,
милая... Надо тебе поплакать. Совсем, говорю, ты у меня обезумела, младенца
своего грудного забыла... Плачь, милая, плачь досыта... Она как взялась, да
навзрыд!.. Потом заснула, а утречком глаза открыла, сразу про дитеночка
спрашивает... А ведь до той поры вроде и не понимала, бедная, что родила,
что ребеночек у нее..."
Так рассказывала тетя Гюлькез соседкам историю выздоровления Сафуры.
Самой Сафуры в это время в деревне уже не было. Она была в Баку возле своего
ребенка, и кто знает: может быть, ради этого ребенка она забывала теперь
единственную, последнюю строку стихотворения, в котором были солнце, любовь
и ослепительная желтизна пушистой вербы, - стихотворения, которому она учила
нас в ту весну в бузбулакской школе...
Позднее у Сафуры еще появились дети. Значит, порыдав однажды, она
навсегда излечилась от своего недуга. Господи, что ж это было за рыдание!..
А там, где она спит теперь вечным сном, есть там любовь, свет, стихи?
Стихи...
И мне вдруг вспомнились еще одни тогдашние стихи, только совсем другие.

СТИХИ, НАПИСАННЫЕ УГЛЕМ

Стихи были про учительницу Физзу. Про ту Физзу, что когда-то,
поднявшись с первыми петухами, громко звала Сафуру, стоя у их калитки. Про
Физзу, которая вместе с Сафурой пришла тогда в школу давать уроки. У Физзы
была желтая жакетка, волосы с желтовато-солнечным отливом, а верба во дворе
бузбулакской школы была в ту весну желтая-прежелтая. Она была так похожа на
учительницу Физзу, эта верба...
Позднее Физзу выдвинули, избрали депутатом. На школьной веранде, на
правлении, на дверях, на стенах - повсюду развешаны были плакаты с ее
фотографией. Как раз в то время и появились скабрезные стихи. Их написали
углем на белоснежной стене мечети.
А дело в том, что в ночь Ашуры, когда верующие тайком собрались у моллы
Тейюба, чтобы справить траур по святым имамам, кто-то будто бы видел, как от
Физзы вышел мужчина в черном костюме. И вроде бы не здешний он, из района.
Что это был за человек, кто он был, навсегда, видимо, должно было остаться
тайной.
Крику стишок, черным углем написанный на белоснежной стене мечети,
вызвал больше, чем шахсай-вахсай в Ашуру. Первыми обо всем проведали