"Гидеон Эйлат. Золото Ольта ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Придя в великий гнев, Митра хотел было одним махом покончить и с
людьми, и с ольтами, расплавить Землю, дождаться, когда она застынет, и
пересотворить мир заново. Но взял себя в руки и решил для очистки совести
призвать своих неразумных детищ к порядку. Многие из них, надо отдать им
должное, вняли Гласу Небесному и тем изрядно успокоили Митру. Другие,
безнадежно погрязшие в грехе, знай себе предавались интригам и буйству.
Если Солнцеликий, создавая человечество, питал далеко идущие планы, то
в дальнейшем существовании ольтов он не видел особого проку. Однако ему
показались занятными перемены, случившиеся с этим народцем. Ольты уже не
были прежними, они заметно расслоились на храбрых и трусливых,
добродетельных и порочных, изворотливых и прямодушных. Разнились они даже по
уму, хотя Бог сотворил всех одинаковыми. Иными словами, подобно людям, они
вызывали интерес. И тем заслужили пощаду. В безмерной мудрости своей Митра
разделил их на темных и светлых. Светлым ольтам достались небо, солнечные
лучи, утренний туман и снега вершин; темные обитают в земных недрах, в
сумраке расселин, во мгле омутов, в сырости и плесени подвалов. Одни
питаются запахом цветов и солнечным теплом, другие - холодным дыханием
каменных стен и блеском злата, надежно укрытого в глубине подземелий.
Если не лгут мрачные поверья здешних крестьян, то в незапамятные
времена один из темных ольтов поселился в этих краях. Потом тут стали
добывать самородное золото. Под свист бичей и злобные окрики дюжих волосатых
надсмотрщиков одетые в лохмотья рабы синими от холода руками окунали в
горные потоки деревянные лотки. Иногда среди бесформенных желтых крупинок
попадался крупный прозрачный кристалл граната или берилла, а то и сверкающий
алмаз. И досталось все это богатства, как утверждает легенда, Темному Ольту,
ибо зачарованные старатели работали на него. Где-то во мраке подземелья
хранятся ныне драгоценности этих мест, собранные рабами до последней
крупицы. Ибо у Темного Ольта изумительный нюх на сокровища, он даже песчинку
золота учует за много полетов стрелы.

* * *

Наконец факел занялся - трескучим оранжевым огнем. Дым потянулся назад,
к колодцу. Так и есть - сквозняк. Конан усмехнулся. Если найдется второй
выход, он не будет раздумывать. Выберется из пещеры - и поминай как звали.
Судьба Далиона и Найрамовых слуг ему безразлична. Вот если б его
по-человечески усадили за стол, да накормили сытным обедом, да предложили
хорошую плату... А все - проклятое высокомерие знати. Люди подлого сословия
должны почитать за счастье, когда им дозволяют исполнить господский каприз!
Тыльной стороной кулака, сжимающего факел, киммериец дотронулся до
щеки. Липко. Найрам, обливший его вином, не разрешил даже умыться.
Коридор постепенно сворачивал влево, оттуда доносился шум воды.
Подземная река. Конан шагал, прижимая к левому боку мешок; в вытянутой
правой руке он держал факел. Ему вспомнилась красавица Камасита. Сейчас она
там, на вершине холма, льет горькие слезы. Какие у нее большие черные глаза,
какие длинные ресницы! И от такой красотки в день свадьбы сбежал муж?! И
куда? В подземелье, кишащее, быть может, змеями и ядовитыми пауками? Вот уж
правду говорят, что и тысяче мудрецов не под силу понять, что творится в
душе одного глупца.
Подземный водопад шумел все громче, и вскоре факел осветил струи,