"Джонатан Эйклифф. Матрица смерти " - читать интересную книгу автораритуалах ради приличия. Возможно, думал я, все это лишь прикрытие, и
существуют другие ритуалы и другой, более узкий круг, к которому принадлежат он и несколько избранных членов Братства. В таком случае можно было бы понять, как такой умный человек мог очутиться здесь, в компании с заурядными людьми, и наблюдать неделю за неделей глупые театральные представления. Мелкий дождь не прекращался, когда мы ехали домой. Говорили мы о пустяках, как будто возвращались с рядового спектакля. Когда мы выехали на Хай-стрит, он повернулся и заговорил более серьезным тоном. - Эндрю, - сказал он. - Чувствую, нам надо поговорить. Вы можете уделить мне полчаса? У меня есть очень хороший виски. Я снимаю квартиру здесь неподалеку, возле Парламента. Я, конечно, вполне мог предположить, что это был всего лишь предлог, чтобы меня соблазнить. Милн, как я знал, был не женат. Манеры его выдавали в нем скрытого гомосексуалиста, который начинал еще в те времена, когда такие отношения были запрещены законом. Однако я не думал, что у него ко мне сексуальный интерес. Поэтому я с готовностью принял его приглашение, надеясь разузнать, что же его связывало с Братством, и выяснить степень его осведомленности в оккультизме. Квартира, как и его одежда, была немного старомодной и дорогой. Над камином из черного мрамора висела картина маслом, изображавшая мужчину в костюме девятнадцатого века. По обе стороны от камина стояли два больших книжных шкафа, плотно заставленные книгами в дорогих переплетах. Он взял у меня пальто и повесил его в маленький шкаф в прихожей. Через несколько минут в камине запылал огонь. Усадив меня в глубокое, удобное кресло, обтянутое Дамаском и предложив чувствовать себя, как дома, Милн отправился за виски и - Льда нет, - сказал он, подавая мне рюмку. - Не вздумайте добавлять воды. Этот виски нужно пить неразбавленным. Пригубив, я понял: все то, что я пил до сих пор, по сравнению с этим волшебным напитком было сущим ацетоном. - Ну, - приступил он, устраиваясь в кресле напротив меня, - расскажите-ка мне, что там такое случилось с книгой. - Да рассказывать-то, собственно, и нечего, - ответил я, зная, что никогда не смогу рассказать всего, что произошло. - Тем не менее, мне интересно. Кажется, этот инцидент вас расстроил. Я придумал историю о том, как вдруг, ни с того, ни с сего заболел, работая в библиотеке, а когда поправился, обнаружил книгу в портфеле. Она, должно быть, в тот вечер ненароком туда проскользнула, а я и забыл об этом. - Ну, и как же называлась эта скользкая книга? - поинтересовался он. - Я... Я уже не помню. Должно быть, это был Уокер, а может, это был Кроули, "Книга закона". Милн шутливо передернул плечами и глотнул виски. - Только не этот кошмар. Право, мне казалось, у вас больше здравого смысла. "Пусть то, что ты делаешь, будет законом". Какая чепуха! - Мне кажется, я должен иметь представление обо всем, - заметил я. - Да, конечно. В вашем возрасте это совершенно естественно. Но существуют же пределы. Кроули, например. Вам нужен наставник. Иначе вы будете тратить время на шарлатанов. Оставьте Кроули подросткам. Впереди у вас серьезная работа. Я чувствовал, что он вот-вот скажет то, на что я так долго надеялся: |
|
|