"Джонатан Эйклифф. Матрица смерти " - читать интересную книгу автора

ритуалах ради приличия. Возможно, думал я, все это лишь прикрытие, и
существуют другие ритуалы и другой, более узкий круг, к которому принадлежат
он и несколько избранных членов Братства. В таком случае можно было бы
понять, как такой умный человек мог очутиться здесь, в компании с заурядными
людьми, и наблюдать неделю за неделей глупые театральные представления.
Мелкий дождь не прекращался, когда мы ехали домой. Говорили мы о
пустяках, как будто возвращались с рядового спектакля. Когда мы выехали на
Хай-стрит, он повернулся и заговорил более серьезным тоном.
- Эндрю, - сказал он. - Чувствую, нам надо поговорить. Вы можете
уделить мне полчаса? У меня есть очень хороший виски. Я снимаю квартиру
здесь неподалеку, возле Парламента.
Я, конечно, вполне мог предположить, что это был всего лишь предлог,
чтобы меня соблазнить. Милн, как я знал, был не женат. Манеры его выдавали в
нем скрытого гомосексуалиста, который начинал еще в те времена, когда такие
отношения были запрещены законом. Однако я не думал, что у него ко мне
сексуальный интерес. Поэтому я с готовностью принял его приглашение, надеясь
разузнать, что же его связывало с Братством, и выяснить степень его
осведомленности в оккультизме.
Квартира, как и его одежда, была немного старомодной и дорогой. Над
камином из черного мрамора висела картина маслом, изображавшая мужчину в
костюме девятнадцатого века. По обе стороны от камина стояли два больших
книжных шкафа, плотно заставленные книгами в дорогих переплетах. Он взял у
меня пальто и повесил его в маленький шкаф в прихожей. Через несколько минут
в камине запылал огонь. Усадив меня в глубокое, удобное кресло, обтянутое
Дамаском и предложив чувствовать себя, как дома, Милн отправился за виски и
рюмками.
- Льда нет, - сказал он, подавая мне рюмку. - Не вздумайте добавлять
воды. Этот виски нужно пить неразбавленным.
Пригубив, я понял: все то, что я пил до сих пор, по сравнению с этим
волшебным напитком было сущим ацетоном.
- Ну, - приступил он, устраиваясь в кресле напротив меня, -
расскажите-ка мне, что там такое случилось с книгой.
- Да рассказывать-то, собственно, и нечего, - ответил я, зная, что
никогда не смогу рассказать всего, что произошло.
- Тем не менее, мне интересно. Кажется, этот инцидент вас расстроил.
Я придумал историю о том, как вдруг, ни с того, ни с сего заболел,
работая в библиотеке, а когда поправился, обнаружил книгу в портфеле. Она,
должно быть, в тот вечер ненароком туда проскользнула, а я и забыл об этом.
- Ну, и как же называлась эта скользкая книга? - поинтересовался он.
- Я... Я уже не помню. Должно быть, это был Уокер, а может, это был
Кроули, "Книга закона".
Милн шутливо передернул плечами и глотнул виски.
- Только не этот кошмар. Право, мне казалось, у вас больше здравого
смысла. "Пусть то, что ты делаешь, будет законом". Какая чепуха!
- Мне кажется, я должен иметь представление обо всем, - заметил я.
- Да, конечно. В вашем возрасте это совершенно естественно. Но
существуют же пределы. Кроули, например. Вам нужен наставник. Иначе вы
будете тратить время на шарлатанов. Оставьте Кроули подросткам. Впереди у
вас серьезная работа.
Я чувствовал, что он вот-вот скажет то, на что я так долго надеялся: